– Мне не совсем понятно… – начал он, вытерев пот со лба. – Хорошо, я вам расскажу все… Дело в том, что у нас пропали документы, очень важные.
– Какие именно? – тут же спросила я. – Мы же договорились – начистоту.
– Ох, какая вы все-таки настырная! – вздохнул Парамонов. – Хорошо, это была запись переговоров между налоговиками и московскими политиками. Дело касалось компромата на губернатора. Документы хранились у Василия. А потом они пропали. Через несколько дней Василия не стало.
– А где Мирошников их хранил?
– В той самой квартире, где мы с ним встречались. В дипломате, в сейфе. Ключ был только у него и у меня. Когда документы исчезли, Василий пришел ко мне сам не свой. Он понимал, чем это чревато. Мы с ним прокрутили все версии, даже наняли людей из охранного агентства для поисков, но все напрасно. Выяснить, кто украл документы и где они сейчас, так и не удалось…
– А вы верите Мирошникову? – тихо спросила я. – Все-таки дружба-дружбой, а… Его могли подкупить, запугать в конце концов.
– Нет-нет, уверяю вас, что запугать его было не так-то просто. А подкупить… Любая сумма подкупа была бы меньше того, что получил бы Василий в случае успешного результата переговоров. Так что ему не было смысла воровать эти документы. Но вы упомянули о каких-то бандитах, почему-то преследующих вашу сестру и Ирину Канарейкину. Они что, знакомы?
– Пришлось познакомиться по ходу расследования.
Я рассказала Парамонову всю историю.
– Г-м-м… – произнес он. – И где теперь девушки?
– Я им посоветовала пойти туда, где никому в голову не придет их искать. Поэтому сейчас они должны находиться либо у Ольгиного приятеля, либо у бывшего мужа. Хотя меня бы гораздо больше устроил второй вариант, – вздохнула я.
– Полина, – серьезно произнес Парамонов, снова наполняя рюмки. – Я думаю, что девушкам необходимо обеспечить охрану. Если хотите, я сам займусь этим. Все-таки в некотором роде это из-за меня… Вернее, мои проблемы перекинулись на вашу сестру.
И совсем по-отцовски ворчливо добавил:
– Предупреждал же вас, чтобы не лезли, куда не следует! Свиристелки!
Меня рассмешило последнее определение, и я невольно улыбнулась. Парамонов ослабил узел галстука и тоже улыбнулся:
– Давай еще выпьем. Устал я здорово.
Мы выпили по второй.
– Послушайте, Полина, – проговорил Валерий Александрович. – Я хочу предложить вам перейти на ты. Все-таки ты мне в дочки годишься, и при всем уважении к тебе, мне так было бы удобнее.
