Молодой человек снял шляпу и отвесил ей галантный поклон. Анна ответила на него книксеном. Парень снова надел маску и исчез среди торговых рядов.
Анна огляделась. Она оказалась в каком-то тупике между рядами. Здесь было довольно тихо. Небольшая кучка народа собралась вокруг стеклодува. Люди говорили вполголоса, словно боясь громкими голосами разрушить хрупкие тонкие вазы, бокалы и графины.
В конце тупика находилась палатка, неприметная, почти сливавшаяся с фоном дворца, стоявшего позади. На ней не было никакой вывески. И несмотря на это, чем-то она привлекла внимание Анны. Вход в палатку был открыт. Анна подошла ближе.
«Это палатка писаря, – подумала она. – Во времена Средневековья немногие умели писать и читать, и, чтобы сочинить письмо, надо было обращаться к писарю».
Сгорая от любопытства, она вошла внутрь и сразу поняла, что ошиблась. С перекладин свисали связки засушенных трав, распространяя пряный запах мяты и шалфея. На стенках палатки синей краской были выведены символы – стилизованные звезды и римские цифры от I до X. На ящиках из-под чая, служивших столиками, стояло с полдюжины горящих свечей. На табурете сидела женщина примерно одного возраста с Анной. На ней было грубое коричневое платье средневекового покроя, длинные темные волосы заплетены в тяжелую косу, перекинутую через левое плечо. «Гадалка», – решила Анна.
– Добро пожаловать, – сказала молодая женщина, приглашая Анну сесть на свободный табурет. – Присаживайтесь, синьора. Желаете заглянуть в будущее или получить зелье, чтобы мужчина вашего сердца хранил вам верность? Чем могу служить?
Анна, улыбнувшись, села на скамью.
– Ни то, ни другое, – ответила она и, достав журналистское удостоверение, показала его гадалке. – Я журналистка. Приехала из Германии. Мы работаем над репортажем о представлении Calcio in Costumo и средневековом рынке. Не могли бы вы немного рассказать о себе и своей работе?
– С удовольствием, – сказала гадалка, опуская занавес над входом. – Чтобы нам никто не помешал… – пояснила она и снова села напротив Анны.
– Вас зовут…
– Арианна, – ответила она. – Как вы, вероятно, догадались, я здесь играю роль «стреги», то есть колдуньи. Раньше на каждом рынке была гадалка, которая могла гадать по руке и продавала молодым девушкам и юношам «любовный напиток». Это была часть базарной жизни.
– А как к этому относилась церковь? Кажется, к гадалкам и колдунам со стороны общества всегда было предвзятое отношение? Ведь, в сущности, это пережитки язычества, как говорится, бесовшина.
