Пронзительно галдя, они клевали друг друга, сражаясь за черные и коричневые зернышки, будто спасая свою жизнь. Что, впрочем, было сущей правдой, решил Старбак, окинув взором безжизненные, сверкающие белизной окрестности. У него возникло ощущение, что эти прожорливые комочки перьев существуют только благодаря Черити.
Как и он сам.
Он вдруг с удивлением обнаружил, что она беседует со своими пернатыми подопечными. Поскольку ни в одной из изученных им голограмм не утверждалось, что терране обладают способностью разговаривать с населяющими их планету существами, Старбак вынужден был отнести это все к тому же нелогичному поведению землян.
Он решил рассказать о своем наблюдении Джулианне, которая сделала блестящую карьеру, изучая поведение жителей других планет. Его сестра зажглась звездой первой величины среди ограниченных представителей отделения ксеноантропологии в Институте Науки – победив предубежденность против своего сомнительного происхождения и своего пола.
Покончив как с кормлением, так и с беседой, Черити направилась обратно к дому, по колено увязая в рыхлом снегу.
Глаза их встретились сквозь оконное стекло.
И острота молнией пронзившего его чувства ошеломила Старбака.
На один-единственный головокружительный миг Старбак почувствовал себя таким же сбитым с толку, как и прошлой ночью, когда он наугад пробирался сквозь метель в этом заледенелом, белоснежном, чужом мире.
СТАРБАК БЫСТРО взял себя в руки.
Когда открылась входная дверь, он с притворным интересом рассматривал огонь в огромном камине. У него в спальне тоже горел огонь, припомнил Старбак.
Хотя подобный способ обогрева был удручающе примитивен, уж не говоря о том, что он показался ему почти святотатственной тратой драгоценного дерева, Старбак не мог отрицать удовольствия от аромата горящих поленьев и от тепла, согревающего его протянутые ладони.
– Ну, у тебя определенно вид человека, который собирается прожить еще немало лет, – приветствовала его Черити, входя на кухню.
– Я и собираюсь. Спасибо за то, что разрешила мне воспользоваться душем. Я получил невероятное удовольствие от горячей воды.
– Еще бы – после вчерашнего-то. – Она сбросила с плеч толстую куртку и повесила ее на крючок.
На ней были такие же брюки, как и те, что она дала ему. Синего цвета, сшитые из какой-то мягкой, эластичной материи. На ней они сидят куда лучше, решил он, взглянув на ее женственные бедра.
Она сменила свитер. Новый был мягче и по фактуре, и по оттенку. Он напомнил Старбаку легкое облачко, подкрашенное лунным светом.
