– Ну, знаешь, я хоть и просил у тебя прощения, но ты все-таки болтун, Вуек… Откуда у тебя такие сведения?
– Да Езус сладчайший, все это знают! Наша стряпуха Аделя и та знает! А на отца Миколая ты напраслину возводишь… Вот Тешнер – другое дело: тому есть за что не любить отца Миколая; все же он, Тешнер, как-никак родной сын, а все милости, вся любовь – племяннику… Ну, давай соснем хоть часок!
Заснуть в то утро ни Касперу, ни пану Конопке так и не удалось. Двор замка понемногу заполнялся топотом, шумом голосов, из кухни потянуло дымком и запахом жареного мяса, но не это помешало боцману и студенту. Закутавшись в одеяла, они оба уже повернулись к стене, когда раздался осторожный стук в дверь.
– Войдите! – с досадой сказал боцман.
Вошел Филипп Тешнер.
– Даже навлекая на себя ваше неудовольствие, я решаюсь все-таки повидаться с вами, – сказал он вежливо. – Я искал вас с вечера, но не застал… Какой хороший портрет! – тут же перебил он сам себя. – Сколь многогранны таланты отца Миколая! Мой молодой друг, я тороплюсь и только поэтому решился нарушить ваш сон. Есть ли у вас весточки для обитателей Мандельштамма? Я уезжаю в Бранево через полчаса. Мой слуга по дороге заедет в замок. Могу с ним передать и ваше письмо…
«Никому ни о чем ни слова!» – повторил Каспер про себя.
– Какая жалость, что вы так спешите! – сказал он вслух. – К величайшему моему огорчению, я не заготовил письма моему другу Збигневу…
– Жаль, жаль, – протянул Тешнер. – Хотя, если вы поторопитесь, несколько минут у меня в запасе есть… А новостей у вас, конечно, много. Я ведь присутствовал при разговоре его преосвященства с каноником Гизе и отцом Миколаем… Как, однако, огорчительно, что я прервал ваш самый сладкий утренний сон!..
«Ему все известно, – подумал Каспер. – Но все равно, я никому ни о чем не должен говорить о данном мне поручении!»
Юноша не был находчив. Он с минуту молчал, уставившись на Тешнера.
– Нет, вы нас не разбудили, – наконец нашелся он, – мы еще не ложились… То есть мы только что легли…
– У вас были гости? – осведомился бургомистр. – Да что я! Я хотел сказать: это, вероятно, хозяева приходили навестить своих гостей на прощанье?..
«Он все знает. Но я поклялся на муках господних». Каспер протер кулаками глаза, потом громко зевнул.
– Простите меня, пан Тешнер, это после бессонной ночи…
На этот раз раскатисто зевнул уже пан Конопка.
– Просим прощения, пан бургомистр, мы люди простые, неотесанные… Вот я давеча за обедом любовался на ваш прекрасный мех… Осмелюсь спросить, не из Московии ли привозят таких соболей? Королевский мех, правда, Каспер?
