Удивительное путешествие кролика Эдварда | страница 20

В товарный вагон вошёл какой-то человек, посветил фонариком в лицо Быку, а потом растолкал его пинками.

– Ну ты, жалкий бродяга, – грубо сказал он, – грязный жалкий бродяга. Мне уже опостылело, что ваша братия спит тут повсюду, в каждой щели. Вам тут не мотель.

Бык медленно сел, а Люси залаяла.

– А ну заткнись, шавка, – сказал сторож и пнул Люси ногой в бок. Она даже взвизгнула от неожиданности.

Всю свою жизнь Эдвард прекрасно знал, кто он такой: знал, что он кролик, что сделан он из фарфора, что у него есть руки, ноги и уши, которые гнутся. Ну, впрочем, гнуться сами по себе они не умели, только если он был в руках у какого-нибудь человека. Сам-то он не мог двигаться. И он никогда не сожалел об этом так сильно, как в ту ночь, когда сторож нашёл его, Быка и Люси в пустом товарном вагоне. Эдварду ужасно хотелось защитить Люси. Но он ничего не мог поделать. Он мог только лежать и ждать.

– Ну, чего молчишь? – рявкнул сторож. Бык поднял руки над головой и сказал:

– Мы заблудились.

– Ха, заблудились! Ничего лучше не придумал? А это что ещё такое? – И он направил луч фонарика прямо на Эдварда.

– Это Малоун, – сказал Бык.

– Какого чёрта? – сказал сторож и пнул Эдварда мыском ботинка. – Всё это непорядок. Вы сами – непорядок. Но я непорядка не допущу, во всяком случае, в мою смену. Нет, шалишь. Пока я тут за что-то отвечаю, непорядка не будет.

Внезапно поезд тронулся.

– Нет, шалишь, – снова сказал сторож. – Не будут у меня кролики ездить зайцами. – Он повернулся, открыл дверь вагона и пинком выбросил Эдварда куда-то во тьму.

И кролик полетел вверх тормашками по терпкому весеннему воздуху.

Уже издалека он услышал, как тоскливо взвыла Люси.

– Уууууу, УУУУУУУУ– ~ плакала Люси.

Эдвард сильно ударился при приземлении, а потом долго катился кувырком с высокой грязной насыпи. Наконец он остановился.

Он лежал на спине под ночным небом. Мир вокруг безмолвствовал. Эдвард больше не слышал Люси. И перестука вагонных колёс он тоже больше не слышал.

Он взглянул на звёзды. Начал было перечислять названия созвездий, но вскоре замолчал. «Бык, – прошептало его сердце. – Люси».

Сколько же раз придётся ему прощаться с людьми, не имея даже возможности сказать им «прощай»? Тут свою песню затянул одинокий сверчок. Эдвард прислушался.

И что-то в глубине его души заныло, заболело. Жаль, что он не умеет плакать.

А утром взошло солнце, и песню сверчка сменили птичьи трели. По тропинке под насыпью шла старуха и споткнулась прямо об Эдварда.