Лех зашипел зло, но младший брат, словно не слыша, пополз вперед. Ни одна веточка не хрустнула под его телом, да и хрустнула бы – кто услышит, все повернули головы к помосту. Рядом с женщиной стоит волхв с седыми волосами на плечах и длинной бородой, убранной в две косы. В правой руке держит каменный нож, левой показывает народу большую жертвенную чашу.
Лех видел, как люди вздымают кулаки, слышал крики. Мужчины сажали детей на плечи, чтобы тем было лучше видно. Волхв продолжал показывать жертвенную чашу для сбора крови. Солнце светило ярко, Лех рассмотрел даже странный узор в виде двух змей.
Рус подполз еще ближе, тихо раздвинул ветви. Дыхание вырвалось из груди со всхлипом, словно получил удар в живот палицей. Женщину привязали спиной к столбу, ее ослепительно белое обнаженное тело блистало как яркий солнечный луч среди темных от солнца и покрытых пылью и грязью лиц. Но что голая, кто не видел нагих женщин, Рус не мог оторвать вытаращенных глаз от дивных волос женщины: иссиня-черные, как воронье крыло, пышные и длинные, почти до пят! Он твердо знал, что таких волос не может быть у человека. Охотники этого племени явно поймали демона ночи.
– Лех, – сказал он торопливо, – Лех…
– Что с тобой? – спросил Лех удивленно. – Тебя трясет, как медведь грушу! И побелел весь.
– Лех, – повторил Рус шепотом, он ощутил, что и голос дрожит как лист на ветру. – Лех, я должен ее спасти.
Лех дернулся от удивления так, что даже конь за ним присел и замотал мордой. А его младший брат смотрел вытаращенными глазами, шлепал губами, как карась перед червяком на крюке. Лицо стало жалким, будто вот-вот заплачет. Таким он становился, когда подолгу смотрел на усыпанное звездами небо.
– Спасти? – переспросил Лех недоумевающе. – Но ее лишь отдают местному богу! Это невеста…
– Я не кланяюсь чужим богам, – прошептал Рус. – Для меня он не бог.
– Но ежели он не отдаст? – хмыкнул Лех. – Ты хоть понимаешь…
– Я не Чех, чтобы понимать, – ответил Рус свистящим шепотом. – Я чувствую, что я не должен… что я должен… эх, не разумеешь! У меня вот тут в груди прямо криком кричит.
Отсюда из-за веток было ясно видно, как волхву подали черного петуха, барана и что-то мелкое, похожее на летучую мышь. Он замахнулся широким топором, острый солнечный блик кольнул Руса в глаз так неожиданно, что Рус отпрянул, потом топор беззвучно опустился, голова петуха отскочила, и лишь тогда до братьев долетел глухой стук топора о жертвенную колоду. Под крики толпы волхв разрубил барана, зачем-то трижды бил по крохотной мыши, если то была мышь, не попадал, видно, наконец с громким воплем вскинул к небу окровавленный топор.
