Праздность не была свойственна и русской аристократии XVII века. Бояре могли заседать в Думе целыми днями. Государственная служба не знала ни для кого послаблений. В этом смысле Петровская эпоха мало что изменила. Изменилась лишь наполняемость занимаемого времени, интенсивность и производительность деятельности. Сам Петр подавал пример в этом отношении, не переставая работать даже в периоды своих довольно грубых увеселений; обсуждались предложения, принимались послы, утверждались решения. А в его окружении были люди, задачей которых являлось устройство потех вроде «дебошана французского» Лефорта, который в конце концов «от пьянства скончался». Но были и такие, кто потехи воспринимал как неотвратимые помехи на пути решения государственных дел. Энтузиазм царя вызвал к жизни и Меншиковых, готовых и на подвиг, и на разгул, и на казнокрадство, и Брюсов, соразмерявших свою деятельность с государственными интересами.
Государственная система, сложившаяся в XVII веке, как и всюду, где торжествует абсолютизм, была громоздкой и плохо управляемой. Преобразования начала XVIII столетия очень мало ее преобразовали. Гораздо большее зависело от энергии и распорядительности отдельных лиц, чем от работавших с перебоями государственных механизмов. Возглавляя делегацию на Аландском конгрессе, Брюс продолжал руководить различными ведомствами, интересовался разными отраслями знания, проектировал новые заведения и исполнял нескончаемые поручения Петра. По оценке Татищева, Брюс был «человек елико высокого ума, острого разсуждения и твердой памяти... к пользе российской во всех обстоятельствах ревнительный рачитель и трудолюбивый того сыскатель». Проявляя «ревность» к России и желая оставить по себе добрую память, он, «имея немалой цены собранной кабинет древних медалей, монет, руд и других природных и хитросочиненных диковинок мафематических, а наипаче острономических инструментов и в немалом числе книг библиотеку, мимо родного племянника, для пользы обсчей в императорскую Академию наук подарил и другие многие государю и государству знатные услуги показал». Татищев отмечал этот факт, конечно, не для того, чтобы полюбоваться им со стороны. Таким рисовался ему гражданский идеал, которому он стремился следовать на протяжении всей жизни. Находясь на Аландских островах, Брюс был «отягщен» «Берг- и Мануфактур-коллегией, Монетной, Артиллерийской и Инженерной канцелярией». Помимо того, он собирался еще «обстоятельную русскую географию сочинить», в чем ему Татищев «по возможности вспомоществовал».
