Шли дни, а Вовка-толстый все не появлялся во дворе. Детвора была весьма довольна этим — особой симпатии к нему никто не питал. Всегда найдется человек, присутствие которого неприятно всем, а его отсутствие явно разряжает обстановку. Для меня оставалось загадкой, где он сейчас, и почему не выдал меня взрослым, чтобы меня наказали? Прошло некоторое время, и бабушка сказала мне, что соседский мальчик Вова сильно заболел сначала отравлением желудка, а потом какой-то психической болезнью. Своего врага я так больше и не увидел, а скоро его семья совсем переехала жить в другой город. Со временем я стал забывать этот случай, но иногда память нет-нет, да и рисовала мне картину Вовкиной расплаты за мое задетое самолюбие. Лишь одного я не мог понять в свои шесть лет — почему же все-таки он не сдал меня взрослым?
Ответ на этот вопрос я получил позднее, когда стал немного разбираться в людях, анализировать события и процессы отношений. Поведение Вовки было стандартным — он был сильным, когда издевался над слабыми, когда же его опустили дальше некуда, да еще таким варварским способом, он просто резко ослаб морально в своих собственных глазах. Не сдал меня потому, что не хотел упасть еще ниже — в глазах окружающих. Это поведение обыкновенной жертвы — его наказали, и вместо того, чтобы противостоять этому, он упал на дно, скрыл все, чтобы не быть еще более обиженным, уже другими людьми, которые наверняка будут постоянно указывать пальцем и смеяться за его спиной. В это же время я узнал, что он после того случая не мог долго прийти в себя. Даже постоянное вождение к светилам медицинской науки не возымели действия — мальчик упорно не хотел ничего никому рассказывать и выходить из дома. Родителям пришлось переехать в другой город из-за своего чада, но он навсегда так и остался неизлечимым параноиком.
Я же, напротив, жил припеваючи — кто-то из дворовых ребят все же видел сцену падения авторитета Вовы толстого, и по всему району поползли слухи о моих хулиганских проделках, которые в основном были выдумкой. Как бы то ни было, но мой авторитет среди местных мальчишек взлетел с нуля и до небес — вот таким образом я превратился из тщедушного тихони в грозу всей местной детворы. Такой поворот событий меня явно устраивал, — кроме того, что я наказал врага, получил за это с него куш в виде двух жвачек, так еще и выбился “в люди”. Таков был мой первый опыт мошенничества, который дал начало другим событиям в моей жизни и определил судьбу. Именно тогда я понял, что не обязательно быть большим и сильным, чтобы иметь власть над другими. И этот свой опыт я постоянно стал применять в повседневной жизни, обманывая и детей, и взрослых. Было явно видно, что большинство людей — недалекого ума и прямолинейны, и это обстоятельство нельзя было не применить в своих корыстных целях.
