- Играет, да не очень, - произнес кто-то устало. - Пока что дальше математического анализа дело не пошло.
- Это вопрос времени. В данном случае косвенные опыты имеют большее значение, чем прямые. Никто не осмелится вставить тебе в мозг электрод, и смотреть, какие импульсы там двигаются, потому что это повредит мозг, а следовательно, и сами импульсы. Другое дело, если ты имеешь генератор, на котором можно в широких пределах менять импульсно-кодовую модуляцию. Это позволяет проводить эксперименты, совершенно не нарушая целостности мозга.
- Как сказать, - произнес все тот же усталый голос. - Твое заявление опровергает случай с Гориным и с Войдом. Первый умер через десять секунд после того, как его поместили в частотно-модулированное поле, где десять последовательных выбросов напряженности следовали с частотой в семьсот герц при скважности в пять десятых секунды. Второй так орал от боли, что пришлось немедленно выключить генератор. Вы, ребята, забываете основное положение нейрокибернетики о том, что в сетях нейронов, которые существуют в человеческом организме, реализуется огромное количество петель. Двигающиеся по ним импульсы характеризуются специфической частотой и кодом. Стоит попасть в резонанс с любой из этих циркуляций, и контур может возбудиться до невероятного состояния. Если так можно выразиться, доктор тыкает вслепую. И то, что мы еще живы, - это чистая случайность.
Я открыл глаза. Комната, где я находился, представляла собой подобие большой больничной палаты с койками, расположенными вдоль стен. Посредине стоял большой деревянный стол, заваленный объедками пищи, пустыми консервными банками, окурками, обрывками бумаги. Все это было освещено тусклым электрическим светом, Я приподнялся на локтях и осмотрелся вокруг. Разговор сразу стих.
- Где я нахожусь? - прошептал я, обводя взглядом лица уставившихся на меня людей.
Я услышал, как кто-то сзади меня прошептал:
- Новенький пришел в себя…
- Где я нахожусь? - повторил я вопрос, обращаясь ко всем сразу.
- Разве вам это неизвестно? - спросил меня молодой человек, сидевший в нижнем белье на койке справа. - Это фирма Крафтштудта, нашего творца и учителя.
- Творца и учителя? - промычал я, потирая лоб. - Какой же он учитель, если он в действительности военный преступник.
- Преступление - это относительное понятие. Все зависит от цели, ради которой действие совершается. Если цель благородна, всякое действие хорошо, - выпалил мой сосед справа.
