— Я просто хочу сказать, что не знаю, кто это был; мне передал бумаги чей-то слуга, — запротестовал Гамбин.
— Как жаль! — Аккуратно положив шпагу на стол, Томас поднялся. Значит, ты ничем не можешь помочь нам, так?
— Тогда меня можно отпустить?
— Ну что ж, не возражаю.
Шпион помедлил, попытался заговорить и вдруг бросился к двери. Томас поймал его, когда Гамбин чуть задержался в проеме, увидев в соседней комнате группу гвардейцев, занятых игрой в кости. Развернув шпиона в обратную сторону, Томас бросил его лицом на стол.
Лукас торопливо спас бутылку с вином и шагнул в сторону.
Гамбин взвыл, крик превратился в визг, когда Томас завернул руку шпиона за спину и прорычал:
— Кричи громче! Никто здесь и ухом не поведет. Я полагаю, ты сейчас обдумываешь ответ.
— Ну, вот это… для вас я узнаю, кто это был. Клянусь, он… У меня есть друзья, которые найдут его! — взвизгнул в отчаянии шпион.
— А по-моему, ты лжешь. Как ты думаешь, врет? — обратился Томас к Лукасу.
— Ему не привыкать…
— Нет-нет, это правда, — задохнулся Гамбин. — Я найду его.
— Ты уверен в этом? — Томас чуточку посильнее надавил на руку.
Гамбин заорал:
— Да! Да! Клянусь.
Выпустив его, Томас отступил назад. Гамбин, задыхаясь, повалился на пол, потом поднялся и, держась за руку, направился к двери.
Томас поправил свое кресло, поднял кружку с пола и указал в сторону бутылки, которую самым тщательным образом оберегал Лукас:
— Ты охраняешь ее только для себя?
Опускаясь в собственное кресло, Лукас передал ему вино:
— Пей, оно и покойника поднимет.
— Это точно. Для этого и нужно вино скверного урожая.
Налив себе кружку до краев, Томас основательно приложился к ней. Ему было жаль времени, потраченного на Гамбина, когда нужно было решать проблему Грандье. Все три пленника, которых они взяли вчерашней ночью, как выяснилось, ничего не знали. Нанимавший их человек носил капюшон и маску, но так поступали все знатные и богатые люди, отправляясь в дешевые таверны; наемники не могли сказать, был ли этот человек бишранцем. Тогда получалось, что или Грандье говорит без акцента, или нанимал охрану не сам волшебник, а кто-нибудь из его подручных, или же у наемников не хватило ума признать в нем бишранца, раз он не был одет в плащ тамошнего корнета. Мы ничего не знаем о Грандье, недовольно подумал Томас, лишь слухи и самые общие факты.
— Полагаю, Гидеон сменил тебя на рассвете?
— Да. И притом страшно радовался. Не могу припомнить, чтобы в молодости я проявлял подобный пыл. А кто следит за Гамбином?
