Хет почувствовал, что его мысли снова возвращаются к патрицианке, сидящей там, в нижнем зале. У нее должна быть причина, заставившая ее явиться сюда и путешествовать тайно на наемном парофургоне. У нее же, видимо, было достаточно средств, чтобы обеспечить себе путешествие с комфортом и безопасностью, со множеством вооруженных стражей, способных отпугнуть любую шайку разбойников.
Хет выбрался из воды, гонимый раздражением, и уселся на согретый солнцем край цистерны. Отсюда он мог видеть внутренность прохладного вестибюля и припоминать все те редкости, которые Робелин и другие исследователи таскали сюда, чтоб посмотреть, не соответствуют ли они изображениям на стенах. Многие из этих редкостей были декоративными табличками из мифенина, найденными в древних руинах или под обрушившимися стенами домов из саманных кирпичей на нижних ярусах Чарнзата. На этих табличках, если вам повезло, попадался тонкий цветочный орнамент, и множество коллекционеров в течение ряда лет сходили с ума от желания доставить их сюда, чтобы сверить с изображениями на стенах вестибюля, но ничего путного из этого не вышло. Хотя некоторые предметы довольно хорошо совпадали по форме с углублениями в стенах, но точного соответствия не было.
И тут Хет вспомнил, что единственный раз, когда патрицианка, обладавшая каменным спокойствием, проявила хоть какой-то интерес, совпал с его упоминанием об узоре на полу зала Источника. «Вот оно», — подумал он, стукнув кулаком по краю цистерны.
Он натянул одежду — задача, затрудненная тем, что с него капала вода, перебросил сапоги и халат через плечо и пошел по пандусу вниз.
Инстинкт предупредил его, как только он достиг двери в нижний зал, и крис мгновенно застыл на пороге.
Патрицианка встала и теперь, прихрамывая, шла вдоль дальней стены, время от времени останавливаясь и внимательно осматривая какое-нибудь место, предварительно нащупанное рукой. Увидев Хета, она застыла на месте; ее реакция была такой смесью испуга и нахальства, что он понял: застиг ее на месте преступления. Он поглядел вниз. На полу, прямо на пороге дверного проема, лежала тряпочка с завязанными на ней узелками — по-видимому, полоска, оторванная от платья девушки. Всего на тряпочке были три узелка, каждый последующий больше предыдущего. Шаман крисов пользовался такой веревочкой с узелками для того, чтобы выследить разбойников или найти подземные воды, а факиры — при изготовлении снадобий, отгоняющих смерть. Хранители, возможно, пользовались ими для каких-то других целей.
