— Возможно, Пепис и прав, — голос Джека стал спокойным. — Динаро уже успел причинить много неприятностей вам обоим. А что будет дальше?
— Да. Но ведь и ты мог бы причинить императору много неприятностей. Извини, но это не в моем стиле — осуждать кого-то за то, что он мог бы сделать. С другой стороны, я не мог не подчиниться. Ведь Пепис — мой император. Я выполнил его просьбу: я передал ему Динаро самым лучшим образом. — Калин отвел глаза от картины и повернулся. — Динаро не грозит наказание до тех пор, пока он является рыцарем.
— Да. Я тоже так считаю. Ну, а что будет, когда он нас покинет?
— Вот тогда и посмотрим. Сейчас Пепису предстоит война. Он будет отвлечен и, надеюсь, забудет Динаро.
— Никогда, — усмехнувшись, сказал Джек. — Этот человек никогда не забывает о существовании врага.
Калин помолчал, а потом сказал:
— Извини, Джек, я не должен был взваливать эту тяжесть на тебя. Ты прав. Если хочешь, я отзову Динаро, и мы предоставим Пепису свободу действий.
— Нет. — Джек направился к выходу, но потом на минуту остановился у двери. — Сейчас он одни из моих солдат. Из его выйдет толк. Но в следующий раз… — Джек устало улыбнулся, — все же лучше поговорить со мной. Ведь вполне вероятно, что мы оба воюем на одной стороне.
Калин тепло улыбнулся. Джек отдал честь и вышел.
Элибер окинула взглядом огромный военный лагерь. Беспокойное чувство охватило ее. Жизнь после возвращения с Битии стала ужасной. Лагерь постоянно находился в состоянии боевой готовности.
Элибер потерла свои руки, покрытые синими битийскими узорами. Татуировка надоела ей. Как только краска чужаков пропитала ее кожу, чувства битийцев вторглись в душу.
Элибер почувствовала, что кто-то направляется к ней, еще до того, как посетитель подошел к центральным воротам. Уличный мальчишка шустро прошмыгнул в стороне от телекамер охраны. Поравнявшись с Элибер, он остановился и бросил ей небольшой пакет:
— Там ваши глушилки, — коротко сказал он.
Элибер подхватила пакет и бросила ему три кредитных диска.
— Поблагодари от меня Смитов, — улыбнулась она.
— Не беспокойтесь об этом, леди. Они пришлют счет.
— Я не сомневаюсь в этом, — хотела ответить она, но мальчишка уже убежал, крепко сжав в кулаке деньги.
Видимо, Элибер смутила малыша, молниеносно обнаружив его. Она вздохнула и закрыла глаза. Хуссия обострил и расширил ее восприятие мира. Интересно, исчезнут ли эти качества, когда она удалит битийскую татуировку? Или ей придется сойти с ума?
