- С этим ничего не поделаешь, - сказал сержант. - Почему ты не уедаешь отсюда? Почему ты не возвращаешься домой?
- Не могу, - ответил Одэ. - Оскорбление еще не смыто.
- Полиция смоет это оскорбление.
- Ну да, это мне и сказали год назад.
- Ты должен понять...
- Я понимаю, что Африка очень большая, - сказал Одэ. - И я понимаю, что в ней живут миллионы людей и Харит - лишь один из них. Это мне сказали еще в прошлом году. Еще мне сказали, что у полиции множество других дел и что Харит может находиться в любой из доброго десятка стран.
- Если ты все это знаешь, - спросил сержант, - зачем же ты сидишь здесь?
- Я думаю, что он вернется в Омдурман. Я должен увидеть, что оскорбление смыто, или смыть его сам.
Сержант не мог выслать Одэ из Судана и отправить его домой - это не входило в его компетенцию. Он знал, что у парня нет ни паспорта, ни визы, ни вообще каких-либо документов, так же, как и никакого легального занятия в Судане. Но точно так же полицейский знал, что не имеет права выслать Одэ. Сержант очень ответственно относился к своей работе, но понимал, что означало пребывание в рабстве для такого гордого юноши, как Одэ. Если кровь все-таки прольется, то виноват в этом будет только сам Харит.
- Сожалею, но ничем не могу помочь, - сказал сержант. - Извини.
Одэ поблагодарил полицейского и вышел. За последние месяцы он по-своему привязался к этому человеку. Несмотря на постоянное рявканье сержанта - а по-арабски он говорил просто кошмарно - полицейский был добрым человеком и пытался помочь Одэ.
Одэ шел по многолюдным улицам Омдурмана, пока не добрался до магазинчика кузнечных изделий, находившегося неподалеку от гробницы Махди. Он был просто счастлив, получив здесь работу. Платы, правда, не хватало на то, чтобы есть досыта, но все же она позволяла Одэ не умереть с голоду, и ему было чем заняться, пока он дожидался появления Харита.
Хозяин магазинчика был рабочим-металлистом из Кано и принадлежал к племени хауса. Он приехал в Судан попытать счастья, но обнаружил, что условия для мелкого предпринимательства здесь не намного лучше, чем в Нигерии. За хорошие кузнечные изделия здесь платили даже меньше, чем в Кано, но зато здесь хотя бы имелись постоянные покупатели: арабы из Каира и Джидды, стройные, спокойные люди из племен шилуков и нуэров, а также приходящие с севера арабы-багарра. Суданские племена знали, что скоро их страна освободится от власти англичан, и потому вооружались. Зачем, собственно, нужно вооружаться, никто толком не знал. Тем не менее по базарам ползли упорные слухи, и люди предусмотрительные запасались патронами к древним "ли-энфилдам" и точили старые фамильные мечи и кинжалы или ковали новые.
