Я вытащил из ящика стола В-4, то есть вагину, модель четвертая, краем глаза видел на экране, как женщина, двигаясь со мной синхронно, вынула фаллоимитатор довольно устаревшей конструкции, но для людей с воображением даже он не всегда необходим. В отличие от меня, сразу приспособившего В-4 на нужное место, она держала фаллоимитатор в руках, женщинам нужно больше времени для разогрева, даже если не могут заснуть и уже частично готовы.
Мои пальцы тронули кнопку включения, начнем с самого слабого нагрева, и чтоб эта штука в ее ладони чуть-чуть подрагивала, ага, начала с hand job, глаза заблестели, на щеках появляется румянец, затем перешла тут же к blow-job, правильно, бережет мое время, я ж отрываю для нее несколько минут от завтрака, а спустя пару минут быстро вставила блестящий от слюны фаллоимитатор в нужное место, все это время не отводя от меня напряженного взгляда.
К этому времени я добавил твердости, чуть раздул в объеме и на целых два градуса повысил температуру. Манипулирует женщина им сама, я только играю на пиктограммах, добавляя и сбавляя вибрацию, усиливая пульсацию, чтобы в унисон с тем, что шепчет женщина, что она ждет и хочет…
Наконец она напряглась, тело выгнулось дугой, я резко добавил еще градус по Цельсию, одновременно расширил в объеме на пять миллиметров и погнал предельную пульсацию от корня к концу. Женщина вскрикнула, лицо ее исказилось. Она часто-часто задышала, рот раскрылся. Я услышал какие-то слова, но она уже медленно затихала, успокаивалась.
Через полминуты веки поднялись, взгляд еще затуманенный, на лице медленно проступает смущение.
– Извини, – произнесла она тихо. – Просто так получилось, что никого из близких под рукой… Австралия, знаешь ли… Теперь засну без проблем!
– Спокойной ночи, – сказал я тепло.
– И тебе…
Мне почудилось, что она едва не сказала «сынок», но в компе щелкнуло, и экран померк, хотя сама веб-камера не отключилась. Я бросился на кухню, двенадцать минут отрезал от завтрака, чудовищно много подарил совершенно незнакомому человеку. И хорошо бы сам тоже, но я вот такой альтруист, позаботился, чтобы женщина на другой стороне планеты получила половое удовольствие и заснула, удовлетворенная, а теперь полуголодным побегу на работу с бутербродом в руке, оставив горячий кофе на столе…
Прогресс, мелькнула мысль, все ускоряется, ускоряется, ускоряется. Мы входим в режим, в котором перестают действовать обычные человеческие законы, что складывались веками, тысячелетиями. Рушится, с грохотом рушится весь моральный свод человеческой морали.
