Первые несколько дней обошлись без всяких приключений. Неприятности начались тогда, когда караван уже приближался к столице. Сначала им на пути встретились разбойники (две шайки за один только день!), затем дорогу перегородили какие-то святоши в длинных рясах, размахивающие непонятными стягами и проводящие обряд, потом торгаши из деревеньки, находившейся у тракта, пристали со своими лотками, вопя что есть мочи и расхваливая свой товар. Словом, отдохнуть Форсу было просто некогда. А если учесть, что купцы на привалах постоянно грызлись между собой, что ленивые дружинники спокойно засыпали на посту и что после прошедшего небольшого дождичка дорогу развезло, дело было совсем в швах. Так что когда каравану встретилась очередная шайка разбойников, настроение у гоблина уже было таким мерзким, что он обрадовался бандитам, как самым дорогим родственникам. Разбойники ему взаимностью не ответили. Напротив, когда они увидели, как гоблин крошит их собратьев, они попытались сбежать. Не тут-то было. Увлекшийся Форс прекращать сражение не хотел. Птицей взлетев на коня, он гонялся за бедолагами до тех пор, пока не истребил всех, притащив труп последнего из них за ногу к костру.
— Ты это… негоже так над покойником издеваться. Хоть и погань он был при жизни, а все крещеный человек, — нахмурился Силантий.
— А у вас что, разве не оставляют разбойникам предупреждения на дорогах? — удивился Форс. — То-то я гляжу, они у вас распоясались.
— Каких предупреждений? — не понял купец.
— У нас трупы разбойничьи вдоль дороги развешивают, да каждому на шею вешают доску с надписью. Мол, кто еще разбойничать в этом лесу будет, с тем тоже самое случиться.
— И что, помогает? — оживился Силантий.
— А то как же! Следующая ватажка разбойников в лесу появляется не раньше, чем трупы прежних сгниют.
— Можа, и верно сие, да только у нас так не принято, — вздохнул купец. — Похоронить их всех надо по-христиански.
— Ну вот кому надо, тот пусть и хоронит, — отрезал Форс. — Трупы по всему лесу ищет, да могилы роет. Только пусть учтет, что рано утром караван вновь в путь тронется и не станет ждать, когда он отоспится, да сил наберется.
Форс спешился, погладил лошадь по загривку и, вынув из кармана яблоко, протянул его ей. Лошадь с удовольствием захрупала лакомством. Силантий тяжко вздохнул, но связываться с гоблином не стал. Заставить его хоронить разбойников было делом безнадежным, да и неправильным. От одного Форса пользы было больше, чем от всех остальных дружинников вместе взятых. И выматывать такого воина ерундой Силантий не хотел. А разбойники… туда им и дорога. Надо в ближайшей деревеньке про них сказать, небось крестьяне и захоронят. А то, может, и схрон разбойничий где найдут. Трупы обирать все равно бесполезно, наверняка гоблин уже это сделал. Вряд ли такой, как Форс, мог отказаться от даровой добычи. Тем более, что он ее действительно заслужил. Один справился почти с десятком бандитов! Эх, кабы его можно было на службу к дьюле Мишленю переманить… так ведь не соглашается, упрямец!
