Я постучал по столу рукояткой ножа.
— Хы повсюду можешь столкнуться с таким же извращенным мышлением. Слейд приблизил меня к Кенникену, принеся в жертву Биркби; русские приблизили Слейда к Таггарту, принеся в жертву Кенникена и его организацию.
— Но это глупо! — воскликнула Элин. — Зачем Слейду затевать такую сложную операцию с Биркби и с тобой, когда русские и так с ним сотрудничали?
— Потому что все должно выглядеть, как следует, — сказал я. — Ход операции внимательно изучали люди с наметанным взглядом, и здесь требовалась настоящая кровь, а не томатный кетчуп — чтобы все было без обмана. Кровь обеспечил бедняга Биркби — и Кенникен добавил сюда свою долю.
Внезапная мысль поразила меня.
— Интересно, знает ли Кенникен, что произошло на самом деле? Его организация буквально взлетела под ним на воздух — несчастный не мог даже заподозрить, что хозяева предадут его, чтобы вывести Слейда на ударную позицию. — Я потер подбородок. — Неужели он до сих пор погрязает в невежестве?
— Это все теория, — сказала Элин. — В реальной жизни такого не бывает.
— Неужели? Бог ты мой, да тебе стоит только почитать опубликованные отчеты о ходе судебных разбирательств над шпионами, и ты поймешь, что в жизни порой происходят весьма забавные вещи. Ты знаешь, почему Блейк был приговорен к сорока двум годам тюрьмы?
Она покачала головой.
— Я не читала про это.
— Ты не нашла бы этого в печати, но по Департаменту ходил слух, что сорок два года тюрьмы соответствовали количеству наших агентов, пришедших к печальному концу из-за его предательства. Я не могу знать всей правды, так как он работал в другой организации, — но ты только представь себе, что способен натворить Слейд!
— Так, значит, ты никому не веришь, — сказала Элин. — Какая тяжелая у тебя жизнь!
— Все совсем не так плохо. Я верю Таггарту, до определенной степени, — и я верю Джеку Кейзу, человеку, которого встречу у Гейзера. Но Слейд — это совсем другое дело; он стал неосторожным и совершил две ошибки — одну насчет кальвадоса, а другую, когда лично пришел за свертком.
Элин иронически засмеялась.
— И ты веришь Таггарту и Кейзу только потому, что они до сих пор не совершили ошибок, как ты это называешь?
— Позволь, я изложу все немного иначе, — сказал я. — Я убил Грахама, агента британской разведки, и значит, теперь я в трудном положении. Я смогу из него выбраться, только доказав, что Слейд русский агент. Если я это сделаю, то стану героем и снова буду чист. И мне сильно помогает то, что я ненавижу Слейда всей душой.
