Жестом фокусника Элин извлекла из холодильника две банки «карлсберга», и я, испытывая к ней глубокую благодарность, наполнил свой стакан. Глядя на то, как она поливает топленым жиром яичницу, я заметил, что ее лицо стало бледным и осунувшимся.
— Как твое плечо?
— Онемело и болит.
Этого и следовало ожидать.
— После ужина я наложу тебе новую повязку, — сказал я и выпил из своего стакана, почувствовав во рту острое покалывание холодного пива. — Мне хотелось бы, чтобы ты находилась подальше отсюда, Элин.
Она повернула голову и слабо улыбнулась.
— Но тебе не удалось этого сделать. — Ловким движением лопаточки она перебросила яичницу на тарелку… — Хотя не могу сказать, что я испытываю здесь большое удовольствие.
— Удовольствия тут не предусмотрены, — заметил я.
Она поставила тарелку передо мной.
— Почему тебя заинтересовали алкогольные пристрастия Кенникена? Это звучало бессмысленно.
— Тут следует вернуться в далекое прошлое, — сказал я.
— Совсем молодым человеком Кенникен сражался в Испании на стороне республиканцев, и после того, как война была проиграна, он на некоторое время поселился во Франции, где активно работал на Народный фронт Леона Блюма, но я думаю, уже тогда он вел двойную жизнь. Как бы то ни было, именно там он распробовал вкус кальвадоса — нормандского яблочного бренди. У нас есть соль?
Элин передала солонку.
— Как мне кажется, вскоре у него возникли проблемы с алкоголем, и он решил избавиться от них раз и навсегда, поскольку по сведениям, имеющимся в Департаменте, Кенникен не пьет. Ты слышала, что сказал Таггарт.
Элин начала резать хлеб.
— Я совсем не понимаю, в чем здесь дело, — пожаловалась она.
— Я уже приближаюсь к самому главному. Как большинство людей, у которых существуют проблемы с алкоголем, Кенникен способен не пить в течение многих месяцев, но когда дела начинают складываться неудачно и возрастает внешнее давление, он прикладывается к рюмке. И Бог свидетель, в нашей работе достаточно нервного напряжения. Но дело в том, что он тайный пьяница; я узнал об этом, только когда сблизился с ним в Швеции. Я нанес ему неожиданный визит и застал его с глазами собранными в кучу и прикованными к бутылке кальвадоса — это единственный напиток, который он признает. Он был достаточно пьян для того, чтобы рассказать мне и об этом тоже. Короче говоря, я уложил его в постель и тактично удалился, после чего он никогда мне не напоминал про этот инцидент.
Я взял кусочек хлеба и обмакнул его в яичный желток.
