— Черт, — сказал я. — Тут используется какой-то шифр. Я не понимаю смысла этих слов.
Бобо слегка кашлянул.
— Извиняюсь, но разве евреи не пользуются для обозначения цифр буквами? Наверное, их нужно сосчитать, тем более, как я вижу, никаких привычных нам цифр в книге нет.
Я смерил его пристальным взглядом и проворчал:
— У тебя есть весьма противное обыкновение всегда оказываться правым.
— Ну извините, — сказал он, пожимая плечами.
Разрешив эту загадку, я стал бегло просматривать сообщения об отгруженных оливках, полученном египетском хлопке, о суммах, вложенных в многочисленные консорциумы, и суммах выплат различным кораблям и наконец дошел до апреля.
— Весной они торговали с Венецией, — заметил я. — Довольно оживленная торговля. Видимо, городские дела шли в этом году просто замечательно. Погоди-ка минутку.
— Что там такое?
— По-моему, я нашел его пустяковую ошибочку.
Он взглянул на отмеченную мною запись и тихо присвистнул:
— Если это пустяк, то хотел бы я знать, что у них понимается под приличной денежной суммой.
— Герцог, графиня и другие состоятельные горожане этого города объединились в синдикат по вложению денег в торговлю. В расчетной книге Исаака преобладали записи о деятельности этого объединения, которая охватывала всю территорию страны и побережье, а также была связана с Венецией, Флоренцией и прочими заморскими краями. Сумма денег, на которую мог бы целый год кормиться этот город, была изъята в апреле и заплачена…
— …некому Алефу, — сказал я, показывая на отдельно стоящую еврейскую букву.
— Интересно, как этого Алефа называют родственники? — ехидно заметил Бобо.
Я продолжал читать. Больше Алеф ни разу не упоминался, пока я не дошел до той страницы, что заполнялась во время моего визита в контору. Оказалось, что такая же сумма была возвращена синдикату.
— Ну, тогда все в ажуре, — сказал Бобо. — Никаких потерь, никаких прибылей.
— А может быть, Исаак и Клавдий поиграли с чьими-то деньгами, — предположил я.
— А может, это вы заигрались, — фыркнул Бобо.
Я удивленно взглянул на него.
— Простите, — продолжил он, явно не раскаиваясь в последних словах, — но какое отношение все это имеет к Мальволио?
— Если Мальволио прикинулся Исааком…
— То Клавдий потворствовал ему, а он совершил кражу, а потом вернул деньги после того, как убил герцога? При всем моем почтении, герр Октавий… — Никогда еще эти слова не звучали более непочтительно. — Это совершенно смехотворно.
— Может быть, его игра оказалась весьма прибыльной, а в синдикат вернулась только исходная сумма. А что касается связи с… Ладно, мне не удается ничего придумать, разве что это часть общего плана мести.
