— Клавдий?
— Нет, он появился позже. Тогда делами заправлял другой старый чудак. А потом он неожиданно умер, и моя сестрица, даже ни с кем не посоветовавшись, прибрала к рукам все руководство. Она отлично справилась. Я ее не осуждаю, но ведь меня оставили заботиться о женщинах, а в результате получилось так, что женщина сама всем заправляет. Потом вернулись наши воины, и всех их прославляли как героев. «О Себастьян, ты прекрасно управлял городом. И я слышал, сестра тебе помогала. Молодец, дружище…»
Он допил кубок и вновь наполнил его. Я решил не соперничать с ним в скорости.
— Я ведь граф, вы знаете.
Я кивнул.
— Женился на графине.
Я вновь кивнул.
— Когда-то все было прекрасно. Я был совершенно покорен. Даже не понял, как так вышло, а потом оказалось, что она любила мою сестру. Поначалу, конечно, когда считала, что Виола была мной или я был ею, в общем, что-то в таком духе. Все произошло так быстро. Я обвенчался с женщиной, которая считала меня кем-то другим. Женился, не успев даже толком поухаживать за ней. Тогда мне было семнадцать. И с тех пор я торчу здесь. А жена меня старше. К тому же она богата и знатна. Не женитесь молодым. Я понимаю, я понимаю, что вы уже не молоды, но вы же можете рассказать обо мне другим. Вставить мои предостережения в басню для безрассудных юнцов. Передайте им, пусть смело идут вперед, навстречу всем этим чертовым приключениям, даже если те ведут к гибели. Мне пора облегчиться.
Он резко встал и, пошатываясь, вышел.
Вскоре открыли второй бочонок, а потом и еще один. Александр, сэр Тоби и прочие знатные горожане упражнялись в заздравных тостах. Мы продолжали пить друг за друга до глубокой ночи. В какой-то момент мы все же остановились, но хоть убей, не припомню когда.
Тех женщин, кои румянят щеки и украшают глаза белладонной, чьи лица скрыты под пудрой… их никакие годы не убедят, что они постарели.
Святой Иероним. Письма.
Проснувшись поздним утром, я далеко не сразу осознал, где нахожусь, что тут делаю и чью роль мне приходится играть. Нетвердой походкой я спустился вниз. Александр встретил меня радостным мычанием, а Ньют мгновенно притащил мне миску каши. И тогда я вспомнил, какой сегодня день.
— Поди-ка сюда, дружок, — окликнул я отступившего Ньюта.
Он взглянул на меня, и на его физиономии постепенно отразились понимание и тревога. Ловко схватив парня за плечо, я развернул его к себе и хорошенько шлепнул по заднице. Он издал вопль.
— Желаю тебе, Ньют, долгой и счастливой жизни, — сказал я.
