— Как много времени нужно, чтобы сделать эту штуку? — спросил Форестер.
— Не так уж и много, — ответил Армстронг. — Не больше двенадцати часов, так считает Виллис. Эта машина на самом деле довольно проста.
О'Хара нащупал в кармане пачку сигарет и, достав одну из немногих оставшихся, протянул ее Армстронгу.
— Набейте свою трубку, покурите, — сказал он. — Вы это заслужили.
Армстронг удовлетворенно улыбнулся и раскрошил сигарету.
— Спасибо, — сказал он. — Курение здорово помогает мне думать.
О'Хара ухмыльнулся.
— Я отдам вам все мои сигареты, если вы соорудите что-нибудь вроде средневековой версии атомной бомбы.
— О, для этого нужен порох, — серьезно ответил Армстронг. — В настоящее время это за пределами наших возможностей.
— У вашей идеи есть только один недостаток, — сказал О'Хара. — Мы не можем отпустить слишком много людей в лагерь. Нам нужно быть готовым к тому, что противник что-то предпримет и здесь.
— Я останусь, — сказал Армстронг, с удовольствием попыхивая своей трубкой. — Я не мастак работать руками. У меня руки — крюки. А Виллис знает, что делать, — я там не понадоблюсь.
— Значит, так, — сказал О'Хара Форестеру. — Вы с Мигелем идете в лагерь, помогаете Виллису и Пибоди, а завтра выступаете к руднику. Я иду вниз и сменю Виллиса у моста.
Путь к лагерю показался Форестеру трудным. Из горла вырывался хрип, болела грудь. Родэ чувствовал себя лучше, а с Виллисом, кажется, вообще все было в порядке. Во время пятнадцатиминутной передышки Родэ сказал по этому поводу:
— Вот что значит адаптация. Сеньор Виллис провел уже много времени в лагере. Для него кратковременный спуск вниз не имеет значения. А для нас восхождение вверх — дело трудное.
— На какой высоте лагерь? — спросил Форестер.
— Пожалуй, около четырнадцати с половиной тысяч футов, — сказал Виллис. — Рудник, я думаю, тысячи на две футов выше.
Форестер взглянул на скалистые вершины.
— А перевал — девятнадцать тысяч. По моим представлениям, слишком близко к раю, не так ли, Мигель?
Губы Родэ искривились в усмешке.
— Не к раю, а к ледяному аду.
Когда они добрались до лагеря, Форестер чувствовал себя плохо.
— Ничего, завтра будет получше, — подбадривал его Родэ.
— Но завтра мы пойдем еще выше, — уныло возразил Форестер.
— Да, день на адаптацию — этого мало, — согласился Родэ. — Но это все, что мы можем себе позволить.
Виллис оглядел лагерь.
— Где же Пибоди, черт возьми? Пойду извлеку его откуда-нибудь.
Он ушел. Родэ сказал:
— Я думаю, что нам надо тщательно осмотреть лагерь. Могут найтись вещи, которые пригодятся О'Харе.
