— Извините. Я не говорю по-фински.
Брови Кааринена поползли па лоб.
— Забавно! — произнес он по-английски.
Денисон пожал плечами.
— Что в этом странного? Я уехал из страны, когда мне было семнадцать. Из них пятнадцать лет я говорил по-фински, а затем в течение почти тридцати лет не имел такой возможности, — он улыбнулся. — Можно сказать, у меня атрофировался финноязычный мускул.
Кааринен понимающе кивнул.
— Да, да. Когда-то я свободно владел немецким, а что теперь? — он развел руками. — Итак, вы сын Ханну Меррикена.
— Разрешите представить вам мою дочь, Лин.
Кааринен протянул руку.
— Внучка Ханну? О, это большая честь для меня. Садитесь, пожалуйста. Не желаете кофе?
— Спасибо, с удовольствием!
Кааринен подошел к двери и поговорил с девушкой, сидевшей в соседнем кабинете, а затем вернулся обратно.
— Ваш отец был великим человеком, доктор… э-э-э… Мейрик, — сказал он.
Денисон кивнул.
— Да, я вернулся к традиционному английскому написанию нашей фамилии.
Профессор рассмеялся.
— Я хорошо помню, как Ханну рассказывал мне историю своего рода. В его изложении она звучала так романтично… Каким же ветром вас занесло к нам в Финляндию?
— Сам не вполне понимаю, — осторожно сказал Денисон. — Возможно, просто потребность посмотреть на родные места. Запоздалая тоска по дому, так сказать.
— Понимаю, — сказал Кааринен. — Вы пришли ко мне, потому что хотели что-то узнать о своем отце?
— Насколько я знаю, перед войной вы работали вместе с ним.
— Да, и я с гордостью вспоминаю об этом. Ваш отец был не только великим исследователем, но и великим учителем. Но я отнюдь не единственный его ученик. Нас было четверо — наверное, вы сами помните.
— Я был очень молод, — заметил Денисон. — …Воспоминания скорее относятся к детству, чем к юношеству.
— Готов побиться об заклад, что вы меня не узнали, — Кааринен сверкнул глазами и похлопал себя по объемистому животу. — Ничего странного — я сильно изменился. Но вас-то я хорошо помню. Вы, юный варвар, сорвали один из моих экспериментов.
— Прошу прощения, — с улыбкой сказал Денисон.
— Да, — мысли Кааринена блуждали далеко. — В те дни нас было пятеро — ваш отец и мы. Отличная была команда, — он нахмурился. — А знаете, кажется, остался лишь я один! — он начал загибать пальцы. — Олави Койвисто был убит на фронте, Лииза Линнанкиви тоже убита при бомбежке Виипури незадолго до гибели вашего отца. Кай Салоярви пережил войну; бедняга умер от рака три года назад. Да, я остался единственным из нашей старой команды.
