— Эй, черномазый, поаккуратней! Не испачкай меня своим дерьмом!
После моих ласковых слов следовало ожидать чего угодно, вплоть до того, что Баас попытается открутить наглецу голову. И я был готов продержаться несколько мгновений, пока не подоспеют хранители. Но Баас отреагировал на мою реплику неожиданно спокойно. Он улыбнулся, выставив напоказ два ряда громадных, безупречно белых зубов, и вдруг поинтересовался:
— Как дела?
Слегка опешив от подобного поворота событий, я все же нашел в себе силы буркнуть:
— Отлично.
Негр улыбнулся еще шире. Белки глаз блестели на черном лице, словно растопленное масло.
— Тогда наслаждайся жизнью. Тебе осталось не так много.
— Тебе и того меньше, образина! — незамедлительно парировал я, косясь на хранителей.
Ручищи Бааса вспухли огромными желваками мускулов, но через миг приняли обычный вид.
— Птенчик, а не кажется ли тебе, что ты слишком прыток?!
— Прыток? Я?! — изобразил я оскорбление. — Ровно настолько, сколько я стою, а вот ты мнишь о себе слишком много! Думаешь, раз придушил нескольких старух, ты уже самый главный? Надеешься так же легко разделаться со здоровенными мужиками? Да мы порвем тебя на куски!
— Говори за себя! — процедил Баас. — Почему ты ведешь речь за всех? Вот если бы ты сам мог порвать меня на куски!
— Именно это я и собираюсь сделать, — ответил я, удивляясь собственной наглости.
Баас засопел. Я отлично видел, каких усилий стоит ему держать себя в руках.
— Ты слишком много воображаешь о себе, Бонуэр! Одно дело — взорвать космолайнер, другое — кромсать ножом человеческое тело! — Негр ухмыльнулся, показав острые клыки, и перешел на зловещий шепот. — Оно такое податливое, когда в него входит нож и по рукам течет теплая липкая кровь!
— Я знаком с этим ощущением, урод! — Скользким движением я загнал внутрь образовавшийся в горле шарик. — Я не потрошил беззащитных девок, но мне приходилось резать глотки таким самоуверенным недоделкам, как ты! От уха до уха! И они улыбались мне широченной улыбкой, из которой хлестала кровь!
— Красиво сказано, Бонуэр! — процедил негр. — Посмотрим, будешь ли ты столь красноречив в деле!
— Не сомневайся, черномазый!
Рука Бааса вздрогнула и легла на мое колено, словно желая раздавить его. Я не пошевелил ни единым мускулом, хотя далось мне это совсем нелегко. Бааса просто распирало от злобы. Прихлынувшая к лицу дурная кровь смешалась с чернотою кожи и породила синюшный мертвенный оттенок. Я не замедлил обратить на это внимание.
