Сражение было упорным и долгим. Штурм начали в полдень, в пору, когда над великим лунным морем каждый день прокатывается гроза. Крепостные стены удалось проломить сразу в нескольких местах. Те, кто раньше при одной мысли о шернах в суеверном страхе осенял себя спасительным знамением Пришествия, теперь, видя во главе воинства долгожданного Победоносца, бросились в бой с неслыханной отвагой и самоотверженностью. Но у дверей башни о трех шпилях встретили отпор, перед которым их воинственный порыв едва не захлебнулся. Его оказали не шерны, а на этот раз выворотни, те самые, что утром постыдно бежали с поля боя, а сейчас отчаянно бились до последнего вздоха, зная, что их ждет в случае поражения. Каждую дверь, каждый коридор, каждый поворот лестницы, каждую ступеньку приходилось брать с бою
Брали числом. Выбитые с одной позиции, выворотни пятились к другой, чуть повыше, и продолжали люто отбиваться. Снаружи бушевала гроза, грохотал гром, черные тучи обваливались проливным дождем, а в узких и скользких от крови проходах башни царил густой мрак, в котором осаждающие шаг за шагом карабкались все выше.
Победоносец не принимал участия в бою внутри сооружения. Слишком рослый, чтобы свободно передвигаться в тесных галерейках, он остался снаружи и только отдавал команды, приглядывая, чтобы, воспользовавшись суматохой сражения, никто из осажденных не вырвался из кольца. А как раз таков и был замысел запертых в башне шернов. Видя, что страх перед их прозванием, который до нынешнего дня заставлял людей сторониться крепости, без следа миновал, и усомнившись в победе, шерны предоставили выворотням защищать доступ на верхние этажи, а сами начали скапливаться на тесной площадке между тремя шпилями, выжидая подходящей минуты для бегства. Марк заметил их и понял, что они задумали на своих неуклюжих крыльях пробиться к морю над головами осаждающих, захватить корабли, оставленные под немногочисленной охраной людей, и, не опасаясь преследования, отплыть в родные края. Он крикнул Ерету, которого держал при себе как бы адъютантом, чтобы тот глаз не спускал с флотилии в бухте, а сам созвал лучших лучников и с их помощью принялся разить появляющихся на крыше шернов. По правде сказать, стрелы из луков, натянутых полудетскими руками здешних вояк, редко долетали до цели и почти не наносили шернам вреда, но зато огнестрельное оружие в руках Победоносца сеяло среди шернов ужасную гибель. И вскоре оставшиеся в живых покинули крышу. Видимо усомнившись в возможности бегства по воздуху, шерны искали спасения внутри стен.
