Зебра | страница 8
Возможно, он полистал книги, авторы которых вдохновенно придумывали анонимные послания. Камилла вспомнила, что у них на факультете была студентка, которая в один прекрасный день обнаружила, что сногсшибательные письма ее любовника были просто-напросто списаны с Кафки («Письма Милене»). Парень прилежно их копировал, сдирая даже запятые. Точно так же мог поступить и нотариус с каким-нибудь другим автором, заняв для своих писем чужие слова.
Таким образом, Зебра оставался первым подозреваемым; но через два дня после того, как он разыграл сцену разрыва с семьей, Камилла проводила его на вокзал – он уехал на неделю в Тулузу, где должен был участвовать в работе съезда нотариусов; однако письма Незнакомца продолжали приходить. Даже чаше, чем раньше, – с каждым приходом почтальона в руках ее оказывалось новое послание. На всех конвертах стоял штемпель центрального почтамта Лаваля. Зебра, кутивший с коллегами в Тулузе, не мог, естественно, отправлять письма, разве что доверил это кому-нибудь другому. Последние сомнения Камиллы рассеялись, когда Незнакомец упомянул в письме плиссированное платье, которое было на ней накануне: нотариус, не будучи вездесущим, не мог знать, что она его надевала, так как в тот день он все еще находился в отъезде. Чтобы окончательно убедиться в этом, Камилла позвонила ему в тулузскую гостиницу по какому-то пустяковому поводу.
По правде говоря, Камилла вовсе не опечалилась из-за того, что Незнакомец оказался не ее законным мужем. Стало быть, она сможет продолжать наслаждаться сентиментальными, если не фривольными мечтами. Привычка мечтать осталась у нее от раннего девичества, когда она зачитывалась любовными романами XIX века, и потом, живя долгие годы в провинции, она все чаще давала волю своей склонности. Разумеется, на людях Камилла мгновенно об этом забывала, что позволяло ей преспокойно утверждать весьма решительно, что она не разделяет романтичности читательниц «переписки сердец». Ее дипломы и аттестации подтверждали, что она женщина мыслящая, порядочная, чуждая сентиментальности, исправно платит налоги и прочая, и прочая.
По возвращении из Тулузы Гаспар поставил Камиллу в известность, что возрождение их былой страстной любви действительно будет продолжаться. И что он готов подлить масла в огонь. Поэтому Камиллу одолевали угрызения совести, когда она, усевшись на солому в конюшне в стиле эпохи Людовика XV, вознамерилась вскрыть конверт со штемпелем центрального почтамта.