— Я тебя прошу, прекрати!
— С волосами та же история, — невозмутимо продолжала она. — Если их много на голове и они густые, то подмышками и в известном женском месте заросли тоже дай бог. Как у меня. Тебе ведь это не нравилось, правда?
Свечников резко встал и плечом задел чересчур низко для его роста подвешенную полочку с книгами. Они посыпались на пол. Среди них что-то упало с тяжким железным стуком. Ида Лазаревна быстро нагнулась, но он успел первый. За книгами был спрятан маленький бельгийский «байяр» без кобуры.
Когда-то Свечников снял такой с пленного немецкого офицера. У курсантского «гассера» калибр одиннадцать миллиметров, а у этого — шесть. Почти вдвое меньше. Казароза была убита пулей как раз такого калибра. Все это промелькнуло в мозгу, пока он поднимал отлетевший к стене пистолет, выдвигал из рукояти обойму, в которой не оказалось ни одного патрона, и с пистолетом в руке поворачивался к притихшей Иде Лазаревне.
— Твой?
— Теперь мой.
— А был чей?
— Не знаю.
— Ты же ненавидишь солдат, войну, оружие. Откуда он у тебя?
— Нашла, — сказала она.
— Вот как?
— Честное слово, я его нашла! Вчера после того, как тебя увели, зашла во двор училища, и он там валялся.
— Зачем ты пошла во двор?
— Тебе все нужно объяснять? Сам не догадываешься?
— Нет. Чего тебя туда понесло?
— Решила зайти в особый отдел.
— Извини, не понял.
— Ну, в два нулика. Это те же буквы О, по первым буквам получается особый отдел. Как в чека. В училище женский туалет не работает, а во дворе есть будка. Мне срочно нужно было сделать пи-пи.
— Что ли, до дому дотерпеть не могла? Тут ходу пять минут.
— Не могла, — строго сказала Ида Лазаревна.
— Хорошо. Нашла ты этот пистолет, принесла домой. Предположим, я тебе верю. Но зачем ты его спрятала?
— Так. На всякий случай.
— Кого-нибудь застрелить?
— Самой застрелиться.
— Здрасте! Что это вдруг?
— Не из-за тебя, не думай.
Она снова села на кровать и сказала:
— Что ты вообще обо мне знаешь! Думаешь, если я с тобой спала, то ты знаешь обо мне все?
— Я так не думаю.
— Думаешь, думаешь. Все вы так думаете. По-вашему, главная тайна у женщины — между ног. Побываешь там, и все с ней понятно.
В такие моменты спокойнее было не прерывать ее, а дать ей выговориться. Поигрывая пистолетом, чтобы она о нем все-таки не забывала и не слишком далеко уклонялась от темы, Свечников молча ждал продолжения.
Последовало еще несколько обвинений того же плана, затем она вдруг сообщила:
— Однажды я уже хотела покончить с собой.
