Ее слова звучали искренне, Менестрес это знала. И в то же время за всем этим чувствовалась какая-то недосказанность. Но было видно, что Селена и Милена уже все для себя решили. Их решительности и самообладанию могли бы позавидовать многие. Поэтому вампирша сказала:
— Что ж… Дайте мне неделю, чтобы сделать необходимые приготовления. Потом, если вы будете все также тверды в своем решении, я вас обращу. Или вы хотите, чтобы это был Димьен или, может быть, Танис?
— Лучше ты, — ответила Селена. — Ты стала для нас второй матерью, пусть это и вправду будет так.
— Что ж, хорошо.
Менестрес и правда почти всю неделю занималась приготовлениями. Если все свершиться, девушкам придется переселиться в защищенные от солнца комнаты либо спать в гробах, а они из воздуха не появятся.
Танис и Димьен охотно помогали своей госпоже, особенно Димьен. Он не скрывал своего ликования и одобрения решения сестер. Правда им самим старался этого не показывать, памятуя советы Менестрес.
Стоит ли говорить, что спустя неделю сестры были все так же тверды в своем решении? Вечер только начался. И четверти часа не прошло после заката, когда Селена и Милена вошли в покои Менестрес.
Вампирша встретила их в простом алом платье, сидя на диване возле окна. Волосы свои она собрала в хвост, несколько раз перехваченный золотыми заколками, так что била видна изящная линия шеи.
Что до сестер, то они оделись как обычно. Для них всегда на первом месте стояло удобство одежды. Поэтому будь их воля, они бы не вылезали из тех штанов и рубашек, в которых тренировались. Но сегодня они надели платья.
Селена и Милена немного робко вошли в комнату и присели рядом с вампиршей. Та, чтобы как-то подбодрить их, улыбнулась и поцеловала сначала одну, потом другую, и спросила:
— Вы не изменили своего решения?
— Нет, — хором ответили девушки.
Менестрес позволила себе прочесть их мысли и поняла, что сестры не лгут, не лукавят. В них горела непоколебимая решимость. Вампирша довольно улыбнулась и сказала:
— Ну что ж, тогда приступим. Главное, ничего не бойтесь. Будет немного больно, но недолго. Когда боль уйдет, она уйдет навсегда, унеся все недостатки смертного тела. Смотрите мне в глаза, и вам будет легче.
Сказав это, Менестрес попыталась притянуть к себе Милену, но та неожиданно остановила ее, а на удивленный взмах ресниц вампирши сказала:
— Нет. Первой должна быть Селена.
Сама Селена уже встала и подошла вплотную к Менестрес. Та кивнула и встала к ней сама, проговорив:
