— Рассыльный сию минуту доставил, ваше сиятельство. Лорд Эмсуорт тупо воззрился на поданный ему футляр.
Но тут сознание вернулось к нему.
— А-а! Благодарю вас. Благодарю. Мое пенсне. Превосходно! Благодарю вас, благодарю, благодарю…
Он извлек пенсне из футляра, водрузил на переносицу, и в тот же миг перед ним распахнулся широкий мир, ясный и четкий. Словно он выбрался из густого тумана.
— Чудесно, — произнес он одобрительно и вдруг окаменел. Нижняя курительная клуба «Старейших консерваторов» расположена на первом этаже, а кресло лорда Эмсуорта было обращено к большому окну. И сквозь это окно он, подняв лицо, оснащенное пенсне, внезапно обнаружил, что на противоположной стороне улицы среди прочих торговых заведений появился привлекательнейший цветочный магазин, которого там не было, когда его сиятельство в последний раз навещал столицу. Лорд Эмсуорт уставился на заветный магазин, как маленький мальчик уставился бы на вазочку с мороженым, упади она с небес прямо ему в руку. И, как маленький мальчик в подобной ситуации, ничего другого он не способен был видеть. На своего гостя он даже не взглянул. Более того, в восторге от подобного открытия он тотчас забыл, что сидит здесь с гостем.
Даже самая крохотная цветочная лавочка притягивала лорда Эмсуорта как магнит, а это был просторный, великолепный магазин. В его витрине буйствовал карнавал летних цветов. И лорд Эмсуорт, поднявшись из кресла, сделал стойку, как пойнтер на фазана.
— Боже мой! — произнес он благоговейно.
Если читатель отнесся к увлекательным рассказам лорда Эмсуорта, отчасти запечатленным на предыдущих страницах, с тем пристальным вниманием, которого они заслуживали, он, без сомнения, не забыл упоминания о штокрозах. За завтраком лорд Эмсуорт уделил немало времени штокрозам, но так как мы не имели счастья присутствовать на этой приятнейшей трапезе, необходимо дать краткое резюме вышеуказанной теме, дабы просвещенная публика могла сама быть третейским судьей в споре между лордом Эмсуортом и несгибаемым Макаллистером.
Вкратце суть такова. Многие старшие садовники предпочитают сорта штокроз, невольно наводящие на подозрение, что они взыскуют идеала ложного и недостойного. Ангус Макаллистер, цепляясь за старшесадовнические понятия о красоте и гармонии, даже слышать не желал про широкий внешний лепесток. Цветку штокрозы, по утверждению Ангуса Макаллистера, полагалось быть тугим и округлым, как мундир генерал-майора. Лорд же Эмсуорт считал подобную точку зрения недопустимо узкой и требовал свободы для раскрытия самой высокой, самой истинной красоты штокроз. Вольно раскинувшиеся внутренние лепестки, по его убеждению, обещали удивительную игру и яркость красок, а широкий внешний лепесток с чуть гофрированной поверхностью и изящно вырезанным краем… Короче говоря, лорд Эмсуорт предпочитал расхристанные штокрозы, а Ангус Макаллистер — плотно собранные. В результате разразилась ожесточенная война, и, как мы знаем, его сиятельство вынужден был капитулировать. Горечь поражения продолжала его мучить, и во флористе напротив он узрел возможного единомышленника, потенциального союзника, чуткого друга, с которым можно сплотиться и предать проклятию шотландское упрямство Ангуса Макаллистера.
