Поскольку Псмит занял стационарную позицию, а население вестибюля находилось практически в непрерывном движении, рядом с ним все время оказывался кто-то новый, и теперь он решил обратиться к индивиду, которого очередная перетасовка поставила бок о бок с ним. По виду — душа нараспашку в цветастом жилете, в белой шляпе и с пятнистой физиономией. Именно такой человек и мог написать такое письмо.
Метеорологическое замечание Псмита произвело на этого индивида мгновенное действие. Когда он обернулся, его чисто выбритое лицо уже излучало свет радостного дружелюбия. Он ухватил руку Псмита и потряс ее с восхищенной сердечностью. У него был вид человека, который нашел друга, причем старинного друга. Лицо его сияло восторгом влюбленных, воссоединившихся в конце тяжелого пути.
— Старина! — вскричал он. — Я уже пять минут жду, чтобы вы заговорили. Знал, что мы уже встречались, но не мог припомнить где. Лицо, естественно, до чертиков знакомое. Ну, ну, ну! И как они все?
— Кто? — учтиво осведомился Псмит.
— Ну-у, все ребята, дорогой мой.
— А, ребята?
— Милые наши ребята, — внес уточнение его собеседник и хлопнул Псмита по плечу. — Вот были денечки, а?
— Какие? — спросил Псмит.
— Ну, те, которые мы проводили вместе.
— Ах, те! — сказал Псмит.
Казалось, бурная радость индивида в белой шляпе чуть-чуть омрачилась, словно туча начала наползать на летнее небо. Но он еще крепился.
— Только подумать, что мы вот так встретились!
— Мир тесен, — согласился Псмит.
— Я бы позвал вас выпить, — сказал душа нараспашку с тем легким напряжением, которое овладевает человеком, когда он добирается до сути дела, — но только мой идиот-камердинер забыл утром подать мне бумажник! Дьявольская небрежность. Придется его уволить.
— Да, досадно, — заметил Псмит.
— Эх, если бы я мог вас угостить, — вздохнул тот горестно.
— Нет в языке тоскливей слов, чем «быть могло, но не сбылось!», — вздохнул Псмит.
— А знаете что, — сказал душа нараспашку, вдруг возрадовавшись, — одолжите мне пятерку, старина. Наилучший выход из затруднения. А вечером, когда я вернусь домой, я пришлю ее вам в отель или куда скажете.
На губах Псмита заиграла ласковая печальная улыбка.
— Оставь меня, товарищ, — прожурчал он.
— А?
— Проходи, проходи, старый друг.
Оживление на лице его собеседника сменилось покорностью судьбе.
— Не вышло? — Нет.
— Ну, так ведь попробовать никому не возбраняется, — заметил владелец белой шляпы.
— Отнюдь, отнюдь.
— Видите ли, — доверительно сказал душа уже не нараспашку, — с этим моноклем вы таким ослом выглядите, что удержаться никак невозможно.
