— Привет! — сказал он. — Уже пришёл? Молодчина! Я знал, что на тебя можно положиться. Послушай, старичок, мой дядя тебе здорово обрадовался?
— Не то слово. Ничего не понимаю.
— Сейчас объясню. Для этого я и позвонил. Понимаешь, старина, я, конечно, знал, что ты не будешь возражать, но тем не менее я без твоего согласия наврал, что ты — автор тех книг, которые я читал ему вслух.
— Что?!
— Ну да, я сказал, что Рози М. Бэнкс — твой псевдоним, и тебе не хочется это афишировать, потому что ты скромный молодой человек, который любит уединение. Теперь он к тебе прислушается. Я думаю, он сделает всё, чего ты ни попросишь. Ловко я обмозговал? Сомневаюсь, что сам Дживз до такого додумался бы. Так что давай, старичок, жми на всю катушку и учти, что содержания, которое я от него получаю, явно недостаточно для женитьбы. Я не смогу прижать законную супругу к своей груди, если не буду получать по меньшей мере вдвое. Ну, кажется, всё. Пока-пока.
И он повесил трубку. В это время прозвучал гонг к обеду, и мой радушный хозяин затопал вниз по лестнице, пыхтя как многотонный грузовик.
* * *
Я всегда буду вспоминать этот ленч с болью в сердце. Так вкусно меня ещё не кормили, а я был не в том состоянии, чтобы оценить это по достоинству. Подсознательно, если вы меня понимаете, я знал, что вкушаю нечто особенное, но свинский поступок Бинго взволновал меня до такой степени, что ощущений я при этом никаких не испытывал.
Старикан Литтл сразу взял быка за рога и заговорил о литературе.
— Мой племянник, должно быть, сказал вам, что всё последнее время я вплотную изучал ваши произведения? — спросил он.
— Э-э-э, да. Ну и как вам мои вещицы?
Он благоговейно на меня посмотрел.
— Мистер Вустер, я не стыжусь признаться, что слёзы наворачивались на мои глаза, когда мне их читали. Меня поражает, что вы, молодой ещё человек, так тонко разобрались в человеческой природе, так глубоко проникли в тайники души, так искусно тронули струны сердца читателя. Ваши книги правдивы, гуманистичны, жизненны!
— Дело привычки, — пробормотал я.
Мой лоб взмок от пота. Никогда в жизни я ещё не попадал в такое дурацкое положение.
— Вам не кажется, что здесь слишком жарко?
— Нет, нет, в самый раз.
— Тогда это перец. Если у моего повара есть изъян — с чем я, заметьте, категорически не согласен, — так это любовь к пряностям. Кстати, вам нравится её кухня?
Я так обрадовался, что мы больше не обсуждаем мои литературные способности, что рассыпался в похвалах громовым голосом.
