– Лесницкая! – окликнул главврач. – На улице линейка с ранеными. Поедете с ними на вокзал. Вот списки с диагнозами. Их осмотрели, оказали помощь. Если встретите инспектора, скажете, что у нас больше нет мест. И всех, кто сюда едет, разворачивайте назад.
Катя с радостью вышла на свежий воздух, но, едва глянув на раненых, побежала обратно.
– Как же так, Василий Петрович? Там трое раненых в живот. Их трогать нельзя, им покой – самое главное… Они же умрут, пока я их до вокзала довезу… Хоть этих давайте оставим, Василий Петрович!
– Выполняйте распоряжение без разговоров! Не хотите ехать – других пошлю…
Катя, глотая слезы, залезла в линейку.
– Воды бы, сестричка, – измученно прошептал солдат с бородой, казавшейся иссиня-черной на обескровленном лице.
– Нельзя пить. У вас рана в живот, – страдальчески морщась, физически ощущая чужую боль, проговорила Катя.
– А!.. Все равно помирать!
Тут колесо угодило в рытвину, и солдат потерял сознание. «Хоть на несколько минут ему освобождение от муки», – подумала Катя.
На вокзале она подождала, пока ее подопечных погрузили в грязный, набитый ранеными санитарный поезд, погладила по щеке еще живого чернобородого: «Не умирайте…» – и, передавая списки врачу, спросила, сколько раненых в составе. «Тысяча», – последовал ответ. Она вспомнила свой белоликий поезд, рассчитанный на сто семьдесят человек. Кому повезет возвращаться в роскошных вагонах?..
То, что Катя увидела несколькими минутами позже, ужаснуло ее.
Подошел товарняк. Но вместо грузчиков к нему двинулись санитары. И в раскрытые двери она на голых досках неотапливаемых вагонов увидела множество раненых. Их стали выволакивать наружу и укладывать кого на носилки, кого на замызганные серые одеяла, расстеленные по перрону. У Кати была с собой сумка с медикаментами, и она бросилась помогать фельдшеру. Умерших за время дороги складывали отдельно. Их было больше десятка в каждом вагоне.
Фельдшер, матерясь во всю глотку, кидал распоряжения санитарам. Увидев в стороне двух бесцельно стоящих офицеров, он не терпящим возражений голосом велел им помочь перетащить раненых в здание вокзала:
– Люди вы или не люди?!
– Ишь раскомандовался, – неохотно огрызнулся молоденький поручик, но все-таки направился к носилкам.
– Изверги, что делают! Да почти все умершие от холода околели.
– Но как же так?
– Очень просто, – ответил фельдшер на Катин вопрос, одновременно пытаясь остановить открывшееся при переноске кровотечение у старого солдата-татарина. – Халатность и бездушие.
