Не раздумывая больше ни секунды, мальчик последовал за сестрой.
Столб пыли позади, поднятый ногами коршунов, и громкие досадливые крики, похожие на ругательства, убедили детей, что они поступили совершенно правильно, ворвавшись без спросу в чужое жилище. Впрочем, может быть, тут никто и не живёт…
Нора была большая, намного просторнее, чем у мышей. Немного отдышавшись, дети поспешили дальше вглубь. Кто знает этих умортовых разбойников. Чем дальше, тем спокойнее.
Но не успели они пройти и нескольких шагов, как тишину впереди прорезал дикий визг.
Сердца детей ушли в пятки. Они испуганно прижались друг к другу.
На стене выступила тень от огромной головы.
Для Катарины это было последней каплей. Ноги её подкосились и она мешком рухнула на руки брату. Прижимая к себе сестру, Том напряжённо вгляделся вглубь норы.
Из темноты на мальчика глядели исполненные ужаса глаза… большого хомяка.
Нет, хомяк был, конечно, обычных размеров, и даже гораздо меньше, чем его тень на стене, но для Тома, ставшего теперь ростом с эльфа, хомяк всё же был непривычно большим.
Несколько мгновений хомяк молча разглядывал незваных гостей. И постепенно взгляд его из испуганного сменился на возмущённый.
– Как это… это… называется? – Голос хомяка срывался от волнения. – Кто позволил вам вводить меня в такой ужас? Уж несомненно, после такого мои усики поседеют!
Хомяк исчез в темноте, а пару мгновений спустя вернулся со свечкой в лапке, торопясь, видно, проверить свою страшную догадку. К облегчению Тома, подозрения хомяка, по всей вероятности, не оправдались, потому что, поправив перед зеркалом галстучек, он обратился к мальчику уже более дружелюбным тоном:
– Нет, вы поймите меня правильно! Сначала – страшный пожар, полыхавший тут целую вечность и выжегший всю съедобную растительность. Затем – жуткие чёрные птицы, прочёсывающие всю долину в поисках каких-то детей (зачем им дети? что за шутки?)… А под конец я слышу дикие крики этих демонов прямо у моего порога и в мою нору врываются два неизвестных гнома. Причём один из них – ни единого слова приветствия! – падает тут же у меня в прихожей.
Хомяк осуждающе глядел на Тома.
Спохватившись и всё ещё удерживая в руках Катарину, Том поспешил вежливо поклониться:
– Я очень извиняюсь… э-э… я… мы тут… спасались от коршунов…
Ни капли сочувствия не отразилось на усатой мордочке. Круглые ушки строго стояли торчком.
– Мы здесь долго не задержимся, – заверил Том, – только дождёмся, когда коршуны улетят…
