Он сам избрал свой путь, но подвергать опасности хозяйку гостиницы и ее дочь – людей, не имеющих к полиции никакого отношения, было недопустимо, даже если риск минимальный.
– Нет, Майкл, вы не понимаете, – возразила Анжела. – Я не знаю почему, но… когда вы рядом., я как будто теряю контроль над собой.
Произнесенные слова повергли Анжелу в жуткое смущение, она залилась румянцем.
Обрадованный, Майкл улыбнулся, убирая у нее с лица прядку волос.
– Мне знакомо это чувство, Анжела. Я ощущаю то же самое, – признался он.
Его слова не успокоили Анжелу, скорее, наоборот.
– Но разница между вами и мной в том, Майкл, что меня сейчас не интересуют отношения с мужчинами. Эмоциональные стрессы мне ни к чему. Я не могу себе этого позволить, у меня не хватит на новый роман ни сил, ни времени.
У меня на руках гостиница, Эмма, дядя Джимми.
Этого вполне достаточно, – сказала Анжела, с каждым словом чувствуя большую уверенность. Здесь я заново построила свою жизнь, спокойную, стабильную жизнь для себя и своей дочери.
Здесь ничто не может ранить меня, причинить боль. Я не хочу потерять все это. Вы меня понимаете?
Майкл понимал ее. Он видел страх в ее глазах, все тело Анжелы было пронизано страхом.
Ее, видимо, очень сильно ранили, подумал Майкл. И теперь она пытается оградить себя и свою дочь от новой боли.
Именно поэтому он и не говорил ей, кто он и чем занимается.
– Анжела, я вас понимаю, но как вы могли подумать, что я причиню вам боль? – он коснулся рукой ее щеки, желая стереть страх, наполнявший ее душу. – Простите, но если я обидел вас чем-то, то сделал это ненамеренно, – добавил он тихо.
– Дело вовсе не в вас, Майкл. Я просто не хочу, чтобы между нами возникали какие-то недомолвки. У меня есть моя жизнь, есть Эмма. Боюсь, я ничего не могу предложить вам. Ничего, кроме дружбы.
Последние слова были ложью, и Анжела это знала. Она могла и хотела дать ему гораздо больше. Майкл воплощал в себе ее идеал, ее мечту.
Мужчина. Отец ее ребенка. Но позволить сердцу одержать верх над разумом она не могла – на карту было поставлено слишком многое.
Дружба. Майкл почувствовал, как это слово острым клином вонзилось в сердце. Обычно он вполне нормально относился к дружбе, но почему-то на этот раз слово «дружба» вызвало у него то же чувство, какое вызвало у пассажиров «Титаника» приближение айсберга.
– Дружба, говорите? – повторил он. – Видимо, это все, на что может в данном случае рассчитывать мужчина.
Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал. Ему хотелось притянуть ее к себе, поцеловать, дотронуться до ее волос, заставить ее сердце биться в унисон со своим. Но она пока к этому не готова, подумал Майкл печально. Да и он сам, видимо, тоже.
