Когда она решилась на месть мужу, перед ней был богатый выбор; не менее двух десятков мужчин с радостью откликнулись бы на ее призыв. Она остановилась на Армане, будучи уверенной, что его опыт не подведет и не позволит ей остаться равнодушной и неудовлетворенной. То обстоятельство, что он был родственником Пьера-Луи, нисколько не смущало ее, наоборот, каким-то образом оно лишь укрепляло ее в правильности выбора. И как бы ни приятно было, лежа на спине, принимать бесчисленные ласки, в тысячу раз лучше она чувствовала себя, оседлав и используя любовника, чтобы самой вознестись к высотам блаженства.
Арман обессиленно откинулся на подушки, тяжело дыша и медленно приходя в себя. Нежная щека Мадлен прижималась к его щеке, розоватые округлости касались его груди, а его руки спокойно лежали на спине возлюбленной. Он испытывал безмерное счастье оттого, что ему удалось завоевать такую великолепную женщину, как Мадлен. Будучи о себе весьма высокого мнения, он был уверен, что достоин ее. Про себя он решил, что, пока длятся их тайные свидания, он будет принадлежать только ей. Со временем она убедится в том, что любима безумно и безоглядно.
Но увы, если бы Арман мог заглянуть в душу Мадлен и выведать ее любовную тайну, упоения не осталось бы следа, так бесследно пропадают опавшие листья, гонимые холодным осенним ветром. За время их столь насыщенного первого свидания она стала дорога ему и телом, и душою. Однако Мадлен едва ли отвечала ему взаимностью. Она по-прежнему испытывала к нему спокойную привязанность как к давнему другу, но более глубокого чувства он не вызывал. То, что он оказался таким приятным и эффективным орудием мести, она считала не его заслугой, но результатом собственного мудрого выбора.
Она отодвинулась и ласково шлепнула обмякшего малыша. Арман поможет ей скоротать время, пока Пьер-Луи не одумается и не вернется к ней.
Если ваш друг является к вам поздно ночью, заранее не предупредив, в растерзанном виде, с помятым лицом, по которому нетрудно догадаться, что он много пил и мало спал, — можно не сомневаться, что у него возникли серьезные неприятности. Короче говоря, у Пьера-Луи был вид человека, совершенно выбитого из колеи. Он рухнул в кресло и нетвердой рукой вцепился в бокал с коньяком, предложенный Арманом. Его синий костюм выглядел неряшливо, рубашка также не блистала свежестью. Он появился без шляпы, пальто и перчаток — уже по одному этому «признаку несложно было догадаться, что Пьер-Луи пребывает в необычайной растерянности. С минуту он не отрываясь смотрела на бокал, затем, глубоко вздохнув, осушил его.
