Но как бы ни были упоительны ласки Армана, молодость, довлеющий опыт семейной жизни, привычка принимать знаки внимания мужа, удобно лежа на спине, а не стоя на ногах, побудили Мадлен выскользнуть из жарких объятий любовника. Стесненная в движениях трусиками, обвившимися вокруг колен, она мелкими шажками придвинулась к кровати и, сев на край, избавилась от них. Затем, скрестив ноги, она поочередно сняла черные кружевные подвязки и спустила шелковые чулки.
Арман разделся быстро. Мадлен с любопытством наблюдала за ним, грациозно опершись на спинку кровати, слегка согнув ногу и подперев рукой голову, так что была видна гладко выбритая подмышка. Она внимательно изучала его тело, прямые плечи, черные завитки волос на груди, узкую талию и длинные ноги. Разумеется, самому тщательному осмотру была подвергнута та часть тела, с которой ей предстояло очень скоро познакомиться особенно близко.
Арман и сам с гордостью посмотрел на своего дружка, прекрасно зная, как высоко его ценят женщины за твердость и прямоту. Хот подрагивал от возбуждения, напоминая вышколенную скаковую лошадь, когда та перебирает ногами у стартовой черты, с нетерпением ожидая взмаха кнута, готовая сорваться с места и мчаться во весь опор, почти не касаясь копытами земли и вытягиваясь в прямую линию перед взятием первого препятствия.
Мадлен немного подвинулась, когда Арман лег рядом на кровать, очевидно, для того, чтобы освободить место. Но, возможно, она преследовала иную, скрытую цель; при движении ее грудь всколыхнулась, что никак не могло не привлечь внимания. Строчка из стихотворения Верлена всплыла в памяти Армана — «гордая и дразнящая», — и он приник сначала губами, а потом и влажным языком к торчащим красно-коричневым бутонам.
В это первое незабываемое свидание Арман, сам того не желая, чрезвычайно возбудился, когда раздевал Мадлен, любуясь и лаская. Поэтому он понимал, что промежуток между тем моментом, когда он войдет в нее, и извержением будет очень коротким. Значит, необходимо было довести Мадлен до такой же степени возбуждения прежде, чем его требовательный дружок примется за дело.
Арман читал где-то, хотя не мог припомнить где, что мужчина достигает оргазма в среднем через три минуты. Из той же статьи он узнал, что у женщин миг высочайшего блаженства наступает через восемь минут! Если таковая несоразмерность имеет место в обычных случаях — хотя совершенно невозможно понять, зачем природа допустила подобное неудобство, — то как же велико будет несоответствие в нынешних исключительных обстоятельствах! Нечего было и думать, что Арман сможет продержаться целых три минуты после того, как победно войдет в горячее лоно Мадлен.
