Поэтому я скорее готов поддерживать ее, чем вступить в лигу, направленную против Венеции.
«Ого! – обрадовался Брэндон. – Одной этой фразой славный Хэл заработал мне немало венецианских денежек!»
– Ваше величество, – робко продолжал Кароза, – могу ли я считать ваши слова окончательным разрывом с моим королем?
– Когда я укажу вам на дверь, тогда и принимайте подобное решение. Я же просто не желаю вас видеть при дворе, но отнюдь не настаиваю на вашем выдворении из Англии. И учтите, я поступаю так только из любви к её величеству королеве.
Дело было не только в этом. Разрыв с Фердинандом мог бы означать и сбои торговли с Нидерландами – основным партнером Англии в торговле шерстью. А это был бы удар по купечеству, представителям которого Генрих недавно дал такие полномочия. Кароза это понимал, и поэтому он решился коснуться последнего щекотливого вопроса – брака Мэри Английской и внука Фердинанда Карла Кастильского. Но Генрих ушел от прямого ответа, заявив, что Карл ещё не вступил в пору возмужания, когда ему срочно понадобится супруга.
– Но леди Мэри могла бы жить при его дворе, – заметил Кароза и невинно добавил: – Раз принцесса все равно не живет при особе вашего величества.
Генрих принял важную позу.
– Позвольте мне решать, где жить моей сестре. Потом вскочил:
– Довольно. Аудиенция окончена. Я устал.
Кароза, кланяясь, удалился. Но за дверью толпились другие просители, которых, однако, Генрих не собирался принимать. Его славный Томас Вулси – улыбка в сторону канцлера – завершит дела и без него. А Генрих...
– Чарльз, я еду с Лонгвилем, – похлопал он по плечу Брэндона. Присоединяешься?
Брэндон вздохнул. В последнее время Генрих все больше проявлял внимание к французскому герцогу, и Лонгвиль, взятый в плен в битве при Теруане, вскоре из пленника стал другом короля и, как поговаривали, даже потеснил из сердца Генриха самого Брэндона. Однако это сближение было нужно тем, кого интересовал союз Генриха с Францией. Брэндон принадлежал к их числу, а уступал свое место подле короля этому надменному Лонгвилю.
И сейчас он лишь сокрушенно развел руками, сославшись на неотложные дела.
Генрих скорчил недовольную мину:
– Бог мой, Брэндон, я давал тебе все эти должности не для того, чтобы ты увиливал от основной своей обязанности – быть моим другом. Однако ладно. В конце концов, я знаю, что такое долг, и заменю приятное общение с тобой компанией с Франсуа де Лонгвилем.
У Брэндона, когда он отказывал королю, не было никаких неотложных дел, но было его обещание королеве помочь в подготовке вечерних развлечений. Поэтому, проводив короля, он тут же направился в покои королевы. И в полутемном переходе он встретился с Нэнси Керью, спешившей куда-то по поручению госпожи. У Нэнси были плутовские карие глаза, а её строгий пятиугольный чепец был сделан из серебристой парчи, что очень ей шло. Чарльз обрадовался этой неожиданной встрече и тут же заключил Нэнси в объятия.
