–Изменить право наследования поместья, – объяснил Оливер. – Он не хочет, чтобы оно досталось Винтеру.
–Но он же единственный сын. – Кит подобрал камушек и запустил его в мишень. Он угодил точно в центр, пробив дыру в изъеденной непогодой коже. – Если, конечно, его не призналинезаконнорожденным. Был ли брак Спенсера и матери Винтера аннулирован?
– Да, но Спенсер отказывается объявить Винтера ублюдком. – Оливер улыбнулся. – Официально, конечно. По словам старика, Винтеру нельзя доверять. Я так понимаю, что он слишком любит католиков.
– В таком случае отец должен был сам воспитать его в реформаторском духе.
Оливер смотрел, как с деревьев парка взлетают стайки ворон.
Ему нравился Кит. Простой, надежный как скала. Он всегда знал, что правильно, а что нет.
– Думаю, Спенсеру следовало прислушаться к твоему совету, – заметил Оливер, – но у матери Винтера было другое мнение, и она сделала все возможное, чтобы донести его до сына. Она была испанкой.
Одного этого слова оказалось достаточно.
– Служанка королевы?
–Да, одна из фрейлин Екатерины Арагонской. Умерла год назад, но успела отомстить Спенсеру через сына. Ее преданность королеве Екатерине сейчас проявляется в лояльности Винтера королеве Марии. Если он унаследует это поместье, то оно может вернуться в собственность церкви, а может быть, и прямо в руки епископа Боннера. Впрочем, Винтер может передать его и тем монахам, что жили здесь раньше и неизвестно чем занимались.
Кит пожал плечами:
– Боннер. Одна только мысль о нем может испортить хороший денек. Если лорд Спенсер не хочет, чтобы его собственность досталась сыну, то кому же он собирается ее передать? Ларк?
– Да. И он считает, что это простая юридическая процедура.
– Когда юридические процедуры станут простыми, людям больше не нужна будет моя помощь, – фыркнул Кит. – Но почему ты? Почему мы? В Лондоне тысячи юристов, он мог выбрать любого.
– Я спросил его об этом. Оказывается, Спенсер знаком с моим отцом и считает, что я унаследовал от него глубокое чувство порядочности. – Оливер отвесил Киту шутливый поклон.
– Если бы он только знал правду, – расхохотался Кит.
Слова друга вызвали какой-то неприятный осадок в душе Оливера, но он тут же отмахнулся от него.
– Он спас меня от смерти. Сейчас ему нужна наша помощь, и мы ему поможем.
– Мы?
– Ты и я, дорогой Кит.
– Я еще ни на что не соглашался. Оливер скрестил руки на груди. – Ты согласишься.
– Нет!
Зазвучал колокол.
– Пошли ужинать. – Оливер повернул к дому, не обращая внимания на пылкие протесты Кита.
