Значит, она приняла его приступ астмы за обморок? Рассказать ей правду или оставаться в ееглазах трусом? Или, может быть, хуже, чем трусом, – нервным, изнеженным, слабым человеком. Следующие слова Ларк рассеяли все сомнения.
– Милорд, я не считаю вас трусом.
– Спасибо и на этом, – пробормотал Оливер.
– Ваше поведение сегодня доказало ваше мужество. Для того, кто любит сражения, участие в них не является признаком храбрости. Но тот, кто ненавидит их, вступает в новую битву как герой.
– Не стану спорить. – Ее предположение понравилось Оливеру. Если уж говорить начистоту, то он обожал фехтование и добрую драку. Но пусть думает, что ради нее он собрал свою волю в кулак и принял бой.
– Вам будет больно, – предупредила Ларк. – Рубашка прилипла к ране.
Она осторожно потянула за ткань. Оливер почувствовал горячее жжение – видимо, вновь пошла кровь. Ларк сняла с него рубашку и испуганно вскрикнула.
– Обожаю, когда женщина кричит при виде моей обнаженной груди, – пошутил Оливер.
Ларк сделала вид, что не слышала его шутки.
– Ничего страшного, просто идет кровь. Промой, забинтуй, и я буду как новенький.
Ларк заставляла себя думать только о ране, но Оливер был так красив, так прекрасно сложен, что она на какое-то мгновение замерла в восхищении.
Однако Оливер оказался прав. Рана поверхностная и быстро заживет. Толстый камзол неплохо защитил его от шпаги противника.
– Вот и все. – Ларк помыла руки в тазике, потом взяла сложенную тряпицу и прижала к ране. – Подержите ее, а я забинтую.
– С удовольствием.
Он был самым обходительным мужчиной из всех, кого она знала. Возможно, из-за этого его и выбрал Спенсер.
– Мне придется как следует забинтовать рану, чтобы не слезла повязка.
– Я в твоем распоряжении.
Это оказалось самым трудным, потому что ей пришлось наклониться ближе, а когда она перекладывала бинт из одной руки в другую, то практически прижималась щекой к его груди.
Ларк чувствовала тепло его кожи. Слышала биение его сердца. Вдыхала упоительный аромат мужчины.
За один день она увидела и услышала больше, чем за предыдущие девятнадцать лет, и ее смущал водоворот ощущений, который вызывал в ней этот невозможный, возмутительно красивый мужчина.
Ей нравилась жизнь в Блэкроуз-Прайори. Тихие часы занятий науками. Молитвы. Спокойный ритм домашней работы. Безопасность. Уединенность.
Один день с Оливером де Лэйси вырвал ее из этого надежного кокона.
– Ларк? – прошептал он. Его дыхание щекотало ей кожу.
