– Успокоился я или нет – не ваша забота! Последний раз спрашиваю, чего вам надо?
– Силас Торонталь, мне надо поговорить с вами, я хочу предложить вам одно дело.
– Не желаю я ни говорить с вами, ни иметь с вами никаких дел! У нас нет ничего общего, и я требую, чтоб вы покинули Триест сегодня – сейчас же! И больше сюда не возвращались!
– Я и собираюсь покинуть Триест, но не хочу уезжать, пока не рассчитаюсь с вами.
– Рассчитаться? Вы? Вернуть мне деньги?
– Да, вернуть свой долг с процентами и вдобавок разделить с вами прибыль, если…
Услышав это неожиданное предложение, Силас Торонталь только плечами пожал.
– Деньги, что я вам давал, давным-давно списаны в графу непредвиденных расходов! Теперь мы квиты, и я ничего с вас не требую, я выше таких мелочей!
– А если я не хочу оставаться вашим должником?
– А если я хочу остаться вашим кредитором?
Силас Торонталь и Саркани посмотрели друг другу прямо в глаза. Саркани пожал плечами и заметил:
– Все это фразы, пустые фразы! Повторяю, я пришёл предложить вам очень серьёзное дело.
– Не менее грязное, чем серьёзное, вероятно?
– Ну, вы не в первый раз воспользуетесь моими услугами для…
– Все это слова, пустые слова! – воскликнул банкир, передразнивая наглый ответ Саркани.
– Выслушайте меня, – сказал Саркани, – я буду краток.
– Вот это хорошо.
– Если то, что я предлагаю, вам не подойдёт, мы прекратим разговор и я исчезну.
– Отсюда или из Триеста?
– И отсюда и из Триеста.
– Завтра же?
– Сегодня вечером.
– Ну говорите!
– Дело вот в чём, – начал Саркани. – Но вы уверены, что нас никто не услышит? – добавил он, оглядываясь.
– Вы настаиваете, чтобы разговор остался между нами? – насмешливо спросил банкир.
– Да, Торонталь, ибо в наших руках может оказаться жизнь высокопоставленных людей!
– В ваших, может быть, но не в моих!
– Решайте сами! Я напал на след заговора. Какова его цель, я ещё не знаю. Но после ломбардской кампании, после катастрофы при Садове в стране очень много недовольных, готовых участвовать в заговоре против Австрии. И у меня есть основания думать, что готовится какое-то выступление, по-видимому, в пользу Венгрии, на котором мы можем здорово нажиться.
– Я не наживаюсь на заговорах… – насмешливо ответил Торонталь.
– А могли бы!
– Каким же это образом?
– Если донести!
– Что вы хотите сказать?
– Слушайте же!
И Саркани рассказал банкиру всё, что произошло на старом кладбище: как он случайно поймал почтового голубя и нашёл шифрованную записку, с которой снял копию, а затем разыскал дом, где жил тот, кому она предназначалась. Вот уже пять дней как они с Зироне следят за всем, что происходит если не в самом доме, то вокруг него. Каждый вечер в особняке собирается несколько человек, все одни и те же лица, и перед тем как войти, они опасливо озираются по сторонам. За это время сюда прилетало и вновь улетало на север много почтовых голубей. Двери дома охраняет старый слуга, который очень неохотно впускает посетителей и внимательно наблюдает за всеми, кто приближается к подъезду. Саркани и его товарищу пришлось прибегать ко всяким уловкам, чтобы не привлечь к себе внимания. Да и то они опасаются, что с некоторых пор у слуги появились какие-то подозрения.
