Самуэл указал рукой в мою сторону, продолжая улыбаться. Хотел сказать, что уступает мне право ответить за него.
— Потому что они оба — злые мальчики, Кид. Лусидио хотел доказать Самуэлу, что может быть более жестоким, чем он. Потому что главная месть Лусидио — не просто убить Самуэла, а сначала убить всех, кого он любит. Наша роль — роль мух.
— И потому что он… — Самуэл показал на Лусидио, только что вошедшего в кабинет сказать, что все готово, — сволочь. — И добавил, вставая с кресла: — В плохом смысле.
* * *
Мы выпили ледяной водки за голод, за Рамоса, за Абеля, за Жуана, за Маркоса, за Сауло, за Пауло и за Педро. Лусидио стоял возле стола, пока мы ели на закуску блины с красной и черной икрой. Происходящее не имело к нему отношения.
— И ты молчал, — укорил Чиаго. — Ты позволил ему убивать нас одного за другим…
— Я хотел посмотреть до чего он может дойти, — вздохнул Самуэл, выжимая лимон на черную икру. — Можешь назвать это болезненным любопытством.
— Но… но…
Чиаго в своем возмущении был готов забыть про икру. Он не хотел подавиться икрой.
— А что мы здесь делаем, Кид? — спросил я. — Почему позволяем нас травить? Никто не пропустил ужина Лусидио. Кроме мертвых, естественно.
— Я всегда приходил из-за еды, а не из-за яда.
— Но приходил.
Самуэл доел свои блины с икрой. Он всегда ел быстрее других.
— Вы знали с самого начала, что это — вознаграждение. Что Лусидио — палач. Только думали, будто ритуал придуман для вас, и вознаграждение — для вас, и грех был вашим. Все умерли, убежденные, что заслужили это.
— Кроме Андре, — поправил я.
— Кого?
— Андре.
Мы забыли об Андре в наших тостах. Андре — случайная жертва. В результате — единственный невиновный в этой истории.
— В любом случае теперь все закончилось, — произнес Чиаго.
— Не закончилось, — возразил Самуэл.
— Закончилось, закончилось. Жизела действует. Она подаст в суд. Я тоже приму меры. Этому безумию конец. Священный палач, вознаграждение… Что за кретинизм? Это называется убийство, дорогие мои. — Чиаго посмотрел на Лусидио, который собирал пустые тарелки, и счел нужным добавить:
— Ничего не имею против тебя лично.
После блинов-закуски появились блины с разными начинками, которые Лусидио расставил по всему столу. Чиаго настоял, чтобы Лусидио сел с нами за стол в доказательство того, что никто не обиделся. В конце концов, если забыть об остальном, Лусидио великий повар, достойный восхищения и уважения. И Чиаго с удовольствием смотрел, как Лусидио вместе с нами пробует все, что приготовил.
