– А как со мной быть? – уже заперев «мерседес» и смущенно приблизившись к Петькиному отцу, спросил Арнольдик. – У меня на харчевню нет денег.
– Мы, по-моему, с вами договорились, Арнольд, – сурово свел Валерий Петрович брови. – Я все расходы беру на себя. И чтобы вы больше этот вопрос не поднимали.
– Хорошо, хорошо, – оробел Арнольдик.
Чуть погодя, снабдив водой и «Педигри Палом», Аскера препроводили в микроавтобус. Затем вся компания отправилась знакомиться с меню индивидуально-семейной харчевни.
Их встретил официант в длинном черном балахоне, напоминавшем монашескую рясу.
– Мир вам, ранние посетители, – поклонился он всей компании. – Прошу отведать в нашей смиренной келье, что Бог послал.
– Я что-то не понял, мы в ресторане или в монастыре? – шепнул Петька друзьям.
– Вообще-то он мне напоминает Гришку Отрепьева, – косясь на официанта, ответила Маша.
– А их тут, между прочим, много, – огляделась Настя.
Вдоль одной из стен зала выстроилось еще с десяток точно таких же «монахов» в черных рясах, подпоясанных белыми бельевыми веревками.
– Прошу вас, судари и сударыни, – провел их официант к столу из мореного дуба.
Димка в это время разглядывал ресторанно-келейную обстановку. Зазевавшись, он с такой силой наступил сестре сзади на ногу, что у нее слетела босоножка.
– Слушай, ты, сударь Терминатор! – зашипела на него Маша. – Нельзя ли поосторожней?
– А вы бы вообще молчали, сударыня, – не полез за словом в карман брат-близнец.
– Милости прошу к нашему шалашу, – безостановочно сыпал прибаутками монахоподобный официант. – Хороший гость хозяину в почет. Доброму гостю хозяин рад. Принес Бог гостя, дал хозяину пир. Честь да место, а за пивом пошлем.
– Нам пива не надо! – громким голосом перебил Арнольдик словоохотливого «монаха». – Мы за рулем.
– И вообще мы есть хотим, – поддержал его Дима, уже давно изнывавший от голода.
– Садитесь за скатерти браные, за напитки пьяные, – ничуть не смутил официанта такой бурный отпор.
– А скатерти где? – усаживаясь на лавку, смотрел на пустой деревянный стол Дима.
– Никакого пьянства, – вновь решительно запротестовал Арнольдик. – Во-первых, мы за рулем, а во-вторых, у меня язва желудка.
Почувствовав, что за выпивку с этих сударей и сударынь не слупишь, «монах» потерял к ним всякий интерес и, оставив в покое русский фольклор, деловито произнес:
– Вот вам меню. Выбирайте.
Однако, протягивая папку с меню, больше по привычке, нежели по необходимости добавил:
– Чем богаты, тем и рады. Просим не прогневаться. Откушайте, что Бог послал.
