– Теперь врубился, – кивнул Дима.
– Наконец-то.
– Ты хочешь сказать, что ей не нужны свидетели? – разволновался брат.
– Именно, – подтвердила девочка. – Филимоновна за сохранность имущества Ковровой-Водкиной голову готова сложить.
– Да уж, – усмехнулся Дима. – И за саму Коврову-Водкину тоже.
– А главное, у нее на даче есть, чем поживиться, – добавила Маша.
– Это точно.
– Второй муж Натальи Владимировны, знаменитый хирург Вадим Леонардович Водкин, увлекался живописью и антиквариатом. Поэтому дача Ковровой-Водкиной была похожа на музей. Много раз дочь Светлана и ее супруг Арнольдик уговаривали старуху перевезти хоть часть ценной коллекции в московскую квартиру. Однако Наталья Владимировна на это отвечала: «Я лично собираюсь дожить свой век в привычной обстановке. А уж после моей кончины делайте, что хотите».
– Ты думаешь, Симочка… – начал брат.
– Еще не знаю, – честно ответила Маша. – Но пока что все на ней сходится. Людовна появляется через много лет после ссоры, а на кладбище в это время возникает безымянная могила с совсем не дешевым памятником, – она загнула один палец. – Теперь Симочка выживает Филимоновну, – загнула она второй.
– Слушай! – воскликнул Дима. – А Людовна случайно сюда не наведывалась, когда возлюбленного Голубки взорвали?
– Надо проверить, – ответила девочка.
– Как? – растерялся Дима.
– Может, бабушка ее в это время тут видела, – отозвалась сестра.
– Или когда второй мужик пропал, – у Димы дрогнул голос.
– Какой второй? – совершенно запуталась Маша.
– Которого в овраге нашли, – напомнил брат. – Может, это Симочка его…
– Ну, уж нет, – едва вспомнив тщедушную Людовну, возразила сестра. – Убить она вряд ли кого-то могла. Но вот связана…
– Где бабушка? – вскочил Дима.
– Не вздумай больше сегодня ее расспрашивать, – жестом остановила его Маша.
– Друзья мои! – раздалось в это время снизу. – Вы в душ собираетесь? Или я отключу колонку.
– Отключай, – крикнула Маша.
– И чего она так боится? – усмехнулся Дима.
– Старые люди с техникой не в ладу, – ответила Маша.
Бабушка всегда отключала на ночь газовую колонку. И вообще перекрывала весь газ на даче.
– Спокойной ночи! – крикнула Анна Константиновна. – Вам, между прочим, тоже пора ложиться!
– Сейчас! – откликнулась Маша.
– Уже ложусь, – автоматически отозвался брат.
Он всегда говорил, что уже ложится. Даже если в это время был поглощен каким-нибудь важным делом.
Маша в который раз за сегодняшний вечер подошла к окну. Старая часовня Борских притягивала ее, будто магнитом. Впрочем, на этот шпиль они с Димой всегда смотрели еще с раннего детства.
