– Может быть, это блюдо понравится вам больше, чем суп, – заметил Адриан.
Вайолет подняла глаза, и их взгляды встретились. Она смутилась, неудержимо краснея.
– О, суп был очень вкусный… просто восхитительный… – пробормотала она.
– Да, такой превосходный, что вы съели всего две ложки, – с улыбкой сказал герцог.
Щеки Вайолет немилосердно горели.
– У меня нет аппетита.
– Хотите, я кое в чем признаюсь? Она кивнула.
– Я тоже не испытываю особого голода, но мы должны отведать все, что приготовил местный повар, замечательный мастер. Иначе, боюсь, мы окажемся в немилости у здешнего обслуживающего персонала и испытаем это на себе завтра утром.
Вайолет с изумлением посмотрела на мужа. Она не ожидала услышать от герцога ничего подобного. Джанет никогда не потерпела бы ни малейшей дерзости со стороны слуг и не проявила бы никакого интереса к тому, что они чувствуют. Но Адриан, по всей видимости, был иначе воспитан и придавал большое значение отношениям с прислугой. Может быть, ему не покажется странным то, что она разделяет его взгляды?
– Вы полагаете, что утром нам подадут холодный чай? – набравшись храбрости, спросила Вайолет.
– Скорее всего. И подгоревшие булочки. Нам следует проявить благоразумие и постараться снискать расположение повара и кухарок.
Вайолет на мгновение задумалась, а потом с решительным видом взялась за вилку.
– В таком случае, – сказала она, – давайте примемся за еду, пока рыба не остыла.
– Вы правы, – согласился Адриан.
Вайолет съела почти все, что было на ее тарелке. Целый день у нее не было аппетита. Днем ей удалось проглотить лишь кусочек свадебного торта во время праздничного застолья. Причем она сделала это с большим трудом и лишь ради того, чтобы соблюсти традицию.
Постепенно Адриан разговорил ее, и некоторое время молодожены вели легкую непринужденную беседу. Вайолет с радостью поняла, что способна шутить с мужем и отвечать на его замечания. Она наслаждалась общением с ним, забыв прежние страхи.
Слуги подали кофе, а также графин с бренди для Адриана. Молодожены отказались от десерта, хотя он выглядел очень аппетитно.
Когда их разговор сам собой иссяк, в столовой воцарилась тишина. Откинувшись на спинку стула, Адриан задумчиво посмотрел на жену.
«Мы с ней прекрасно поладим», – решил он, сделав несколько глотков бренди и ощущая разлившееся по телу тепло. Адриан не любил жену и был уверен, что она тоже равнодушна к нему. И это, по его мнению, было хорошо. Он считал любовь смешным и опасным проявлением человеческого духа – разрушительным чувством, способным увлечь лишь дураков и полусумасшедших поэтов.
