Мэксин. Не дергайтесь!
Шеннон. Я и не дергаюсь. (Хэнку.) …взять вас с собой в следующую поездку. Поэтому идите и…
Хэнк. Вы хотите, чтобы я пошел к ним и доложил, что вы здесь прохлаждаетесь в гамаке, пока на вас наводят красоту?
Мэксин. Скажите, что преподобный Ларри возвращается в лоно церкви, так что они могут проваливать в свой Техас.
Хэнк. Пивка бы мне.
Мэксин. Угощайтесь на здоровье. Холодильник у меня в кабинете. (Указывает ему, куда пройти.) Шеннон (после ухода Хэнка). Как ужасно, Мэксин, – самому в пору волком взвыть, а ты и тут должен морочить людям голову. Мэксин! Вы меня порезали!
Мэксин. Вы все время вертитесь.
Шеннон. Подровняйте немножко бороду, и ладно.
Мэксин. Сама знаю. Беби, поплаваем сегодня ночью? Даже если море будет неспокойно, а?
Шеннон. О Боже…
Мэксин. Эти мальчишки-мексиканцы… как они плавают ночью! Ха! Я их приметила, когда они ныряли с балконов отеля «Кебрада» с высоты в двести футов. Но их оттуда выгнали за то, что они слишком уж угождали гостьям. Тут-то мне и удалось их заполучить.
Шеннон. Узнаю вас – нигде своего не упустите. Вцепились в жизнь мертвой хваткой.
Мэксин. А какой еще хваткой в нее вцепляться – живой? Этого никто не умеет… разве что Фред умел… (Кричит: «Фред!»… Далекое эхо на соседних холмах еле слышно отвечает ей.) А теперь одно только эхо откликается, когда его позовешь… (Освежает Шеннону лицо лосьоном.) Милый старый Фред – он всегда оставался для меня загадкой. Так был кроток, так на все глаза закрывал. Даже зло брало. Мужчина и женщина должны вечно подхлестывать друг друга – понимаете, о чем я говорю? Я наняла этих мальчишек-пловцов еще за полгода до смерти Фреда, а он… думаете, обратил внимание? Задело его хоть столечко, когда я начала с ними плавать по ночам? Ничуть… уйдет себе на рыбалку… на всю ночь… А утром просыпаешься – опять собирается на рыбалку. А ведь, бывало, поймает рыбину и тут же обратно в море отпускает.
Возвращается Хэнк, садится на ступеньки и пьет пиво.
Шеннон. Загадка старого Фреда проста: тихий и достойный был человек – вот и вся его загадка… Скажите-ка своим пловцам полуночным, пусть выгребут из автобуса барахло моих туристок, да поживей, пока эта учительница пения треплется там по телефону и не может вмешаться.
Мэксин (кричит вниз). Педро! Панчо! Muchachos! Trae las maletas al anexo! Pronto![5]
Педро и Панчо кидаются по тропинке.
(Усаживается в гамак, прижимаясь к Шеннону.) Я помещу вас у себя под боком, в бывшей комнате Фреда.
