Я решил проехать вдоль отелей на Портовом Шоссе. У меня была теория, что этот парень работает под видом ремонтника или наладчика, значит, он ездит на ремонтном или доставочном грузовичке. По моим прикидкам, живет он за городом, а на работу привычно приезжает по Портовому Шоссе. Несколько раз этот вор устраивал на месте кражи кавардак – резал одежду, обычно женскую или детскую, драл пополам нижнее белье, а совсем недавно выпотрошил большого игрушечного медведя, которого маленькая девочка положила на кровать и накрыла одеялом. Странный то был вор, но умный и везучий. Я вспомнил про намерение объехать отели, но сначала мне нужно было повидаться с Глендой. Сейчас она на репетиции, а потом я могу и вовсе ее не увидеть. Она была из тех людей, с кем я просто обязан попрощаться.
В маленький захудалый театр я вошел через боковой вход. Сейчас здесь в основном устраивали шоу с раздеванием. Когда-то тут был полупристойный бурлеск с несколькими неплохими комиками и симпатичными девушками. Гленда тогда была довольно известна. Ее называли «Позолоченная Девушка». Она выходила в золотом облегающем платье и раздевалась до золотых трусиков и бюстгальтера символических размеров. Она была высокая и грациозная и танцевала на голову выше других. Когда-то она выступала, переезжая из одного солидного клуба в другой, но сейчас ей стукнуло тридцать восемь. После двух или трех замужеств она снова оказалась на Мэйн-стрит, соревнуясь с бородатыми фильмами в перерывах между сеансами и подрабатывая как профессиональная партнерша в танцзале неподалеку. Теперь у нее было около двадцати фунтов лишнего веса, но она продолжала мне нравиться, потому что я видел ее такой, какой она привыкла себя видеть.
Я постоял в тени кулис, привыкая к темноте и тишине. У них даже на входе больше никто не стоял. Наверное, даже любители автографов и уличные зеваки потеряли интерес к служебному входу в эту дыру. Обои были мокрые, пятнистые и закручивались на стенах, как старинные свитки. Повсюду на стульях валялись грязные костюмы. К стене была прислонена машина для приготовления воздушной кукурузы. Машину включали по вечерам в выходные.
– В этом притоне одни тараканы лопают кукурузу. Зачем она тебе, Бампер? – сказала Гленда. Она вышла из своей уборной и наблюдала за мной из темноты.
– Привет, малышка. – Я улыбнулся и прошел через темноту на ее голос в тускло освещенную уборную.
Она, как обычно, чмокнула меня в щеку. Я снял фуражку и плюхнулся на кривоногий, заваленный хламом стул возле ее столика для косметики.
