— Врешь ты все. — Лайза улыбнулась. — Я пару раз видела, как ты танцуешь рок-н-ролл.
Майкл поморщился.
— Ну вот, теперь ты напоминаешь мне о моем возрасте. Дальше ты спросишь, что я танцевал до того, как изобрели рок-н-ролл.
Лайза все еще улыбалась.
— Не спрошу, не такой уж ты старый. Ты ровесник Кер…
Улыбка сбежала с ее лица, повисло неловкое молчание. Даже Майкл посерьезнел. Он знал, каким тяжелым был для Лайзы последний год. В ее присутствии старались не упоминать даже имени Керка, и теперь, когда Лайза сама чуть не произнесла его вслух, возникло напряжение.
— Знаешь, еще не поздно прекратить это безумие, — мягко проговорил Майкл.
Лайза отшатнулась от него и прошептала:
— Я не хочу ничего прекращать.
— Но твое сердце хочет.
— Решения принимает не сердце.
— Может, тебе лучше к нему прислушаться?
— Может, тебе лучше заниматься собственными делами?
Лайза круто развернулась на высоких каблуках и отошла к перилам. Майкл покачал головой, немного удивленный резкостью отповеди.
Внизу море, казалось, горело в лучах заходящего солнца и сливалось на горизонте с небом, окрашенным во все оттенки пурпурного и алого. У подножия холма, на котором стоял дом, один за другим вспыхивали огоньки. В порту стояли у причалов яхты самых разных типов и размеров.
Здесь, на вершине холма, было очень тихо, даже цикады, и те смолкли. Лайзе хотелось позаимствовать у природы хотя бы немного спокойствия, спрятать свои мятущиеся чувства куда-нибудь подальше, где бы их не достали боль и страдание. Сможет ли она когда-нибудь обрести покой? Думая об этом, Лайза глубоко вздохнула. Шелковая шаль соскользнула с плеч. Майкл подошел и снова набросил ее на плечи Лайзы.
— Извини, — прошептал он, — я не хотел тебя расстроить.
Я сама это сделала, с грустью подумала Лайза.
— Ничего, ты не виноват, просто мне больно об этом говорить.
— Может, тебе как раз нужно с кем-то поговорить, и тогда станет легче? — предположил Майкл.
Но Лайза лишь покачала головой — таков был ее неизменный ответ с тех пор, как она год назад появилась в лондонской квартире отца и объявила, что ее пятилетний брак с Керком Максвеллом закончен. Стивен Уэллс какие только способы не испробовал, пытаясь узнать, что же произошло. Он даже отправился к Керку, чтобы потребовать ответа от зятя, но наткнулся на ту же стену молчания, в которую упирался, пытаясь получить ответы от дочери. Стивен понял только одно: Керку приходится ничуть не легче, чем Лайзе, только его сдержанному и замкнутому зятю лучше удавалось скрывать свои чувства.
