– Эх, вырастил вас дядя Миша на свою голову, – вздохнул Шубин. – Я думал, ты заезжала меня проведать, а ты, оказывается, тут деньги держала. Тайник устроила. Господи...
– Это все для Коли было, – сказала Дашка. – Я из этих денег себе ни копейки не взяла. А Кольку я все равно вытащу. С этими деньгами или без них, но вытащу.
Пнув мыском башмака огнетушитель, Дашка пошла к машине, села за руль и, не сказав ни слова, даже не оглянувшись назад, рванула с места. По ее запачканным сажей щекам текли слезы. Она посмотрела на фотографию Кольки, заткнутую за солнцезащитный козырек над водительским местом.
– Мы уедем отсюда, – сказала Дашка беззаботно улыбающемуся брату. – Дом у океана купим. Все будет, как ты говорил: небо, море и свобода...
* * *
Кот гнал джип по трассе к городу Карамышин, где жила Дашка. После долгой бессонной ночи он почти не чувствовал усталости. Асфальтовое полотно дороги весело убегало под колеса, а все радиостанции передавали, что впереди ясный погожий день и дождей не ожидается. Перед глазами стояла Ирина Бударина – в розовой ночной рубашке, сквозь которую просвечивает упругое, аппетитное тело. Он вспомнил события минувшей ночи.
Когда Бударина велела ему идти в спальню, от удивления Костян открыл рот и застыл на месте.
– Соседи, наверняка, слышали выстрелы, – сказал он первое, что пришло в голову. – Сейчас ментов поднимут.
– Ближайшие соседи уехали к родственникам, – возразила Бударина, держа его на мушке: Кот, глядя на нее, медленно поднял руки вверх, чтобы не провоцировать на выстрел. – А дальние пистолетных хлопков не услышат. В доме стены из круглого леса и вагонкой обшиты. Вот если из ружья пальнуть – это да. Весь поселок проснется. Поэтому не толкай меня на крайности.
– Ум-р-р-и, мусор, – снова крикнул Борхес.
– Он уже умер, – сказала попугаю Ирина Степановна и с одобрением окинула взглядом Кота с головы до ног: – А ты в жизни лучше, чем на фотографии. Симпатичнее. Представительнее что ли...
– А где ты видела мою фотографию? И фамилию откуда знаешь?
– Этот приносил твое дело, – Бударина показала стволом ружья на безжизненное тело Кума. – За столом читал.
– Ты бы отпустила меня, – попросил Кот. – У нас с Кумом были свои счеты. Он моего друга... Это долго рассказывать. Слишком долго. Отпусти...
– Ты на себя в зеркало посмотри, герой. Кровь на пиджаке, на рубахе... Везде. Далеко ли ты убежишь в этих тряпках? До первого мента разве что.
– Да, пожалуй, – кивнул Кот и опустил руки. – Но я не умею под дулом ружья заниматься такими делами. У меня ничего не выйдет.
