– Вот продам еще пару тонн навоза и приглашу, – пообещал Желабовский. – Слово джентльмена.
– Буду ждать. Ты присядь тут рядышком, газетку почитай.
Марина облизала ярко накрашенные губки. Жлоб взял газету, но в приемной не остался.
– В коридоре почитаю, – сказал он и вышел за порог.
Устроился на стуле у двери и проворчал себе под нос:
– Подстилка чертова. Сучка. Уже всех перетрахала. И теперь ко мне клинья подбивает.
Он попытался читать заметку о молодой аферистке, опустившей на деньги двух кандидатов в мэры, но не смог осилить и пары абзацев. Мысли разбегались, а газетные строчки плыли перед глазами. То ли после бессонной ночи такая петрушка, то ли после диких стрессов, которые ему пришлось пережить.
Комкая газету, Желабовский про себя перечислял все обиды и оскорбления, на которые никогда не скупился Постный. Он загибал пальцы, сбивался, снова принимался считать и снова сбивался. Пожалуй, этих незаслуженных обид толстый поминальник наберется. И в смерти Кубы, если разобраться, виноват именно Постный. Темной дождливой ночью он послал двух парней поджигать никому не нужную паршивую забегаловку. Выбрал время. Не мог подождать, когда погода разгуляется.
Со смертью Кубы что-то перевернулось в душе Желабовского. Дело даже не в его смерти, а в отношении Постникова. Кубе поручались скользкие и опасные дела, а платили ему за грязную работу сущие копейки. Ладно, не в деньгах дело. Но приказ Постникова сжечь тело своего бойца в машине, сжечь, как дохлую дворняжку, как полено, – это выше человеческого понимания. В голове не умещается. Какой мразью надо быть, чтобы дать такую команду. А если обгорит или поймает пулю сам Желабовский, как поступят с ним? Наверняка, чтобы спрятать концы, погрузят его, еще живого, в бочку и зальют бетоном. Или закатают в асфальт. А то и вовсе сожгут в промышленной печи. Да, в случае чего так же легко и просто, как от Кубы, Постников прикажет избавиться и от него, Вити Желабовского.
Скоро Постный узнает, что произошло возле "Ветерка" на самом деле. А узнает он обязательно завтра, а может быть, уже сегодня. Потому что земля слухами полнится. Нашепчут добрые люди, что Шубина избили и ограбили и только потом подпалили закусочную. Старик, разумеется, узнал нападавших, он же не слепой. Скоро ниточка потянется от Вити Желабовского к Постному. А шеф этого не простит. Его мясники спустят с Вити шкуру и только потом, когда он на себе почувствует, что такое настоящая боль, прикончат. Это ясно, как день – его смерть будет такой же долгой и мучительной.
