— Что же делать? Моя лошадь убежала…
— Не иначе как тебе придется трястись со мной в одном седле, — лукаво улыбнулся Алекс и подмигнул ей.
Представив себе на мгновение то, как она сидит рядом с ним, Кэролин почему-то задрожала. Неужели до сих пор его боится? Или это было совсем другим чувством, о котором она предпочитала не думать?
— Лучше я пойду пешком! — Пленница гордо подняла голову и решительно направилась в сторону ранчо.
— Можешь идти, конечно, — благосклонно разрешил Алекс, даже не двинувшись с места. — К утру дойдешь. К тому же наше ранчо в другой стороне.
Кэролин остановилась как вкопанная. Медленно развернувшись, она зашагала назад. Алекс уже подозвал свою лошадку и вскочил в седло. Кэролин смотрела на него снизу вверх. Он протянул ей руку, она робко взялась за нее, ощутив горячую волну. Алекс с силой подсадил ее, и вот она оказалась совсем рядом с ним, спиной улавливая его горячее дыхание.
— Ну вот, сеньорита, ты и в моей полной власти, — сказал он, тронувшись с места. — И никто тебя не спасет.
От этих слов сердце девушки заколотилось, как пойманная в клетку птичка. Что он собирается делать? Но что бы там ни было, она не должна показывать своего страха.
— Ну это смотря кто еще оказался в ловушке, — весело парировала она, хотя ее сердце так и замирало от постоянных его прикосновений.
— Ты, конечно! — С этими словами он взял ее за хвостик, в который она убрала волосы перед поездкой, и резко развернул ее голову к себе.
Они оказались лицом друг к другу, притом на таком близком расстоянии, что девушка могла в подробностях рассмотреть его крупный изломанный нос. Римский воин, не иначе, подумалось ей. С таким носом да не быть битым! Наверное, у него была куча врагов. Были ли друзья?
— Ты обращаешься со мной, как с подопытным кроликом! — вдруг с возмущением заявила мисс Коллинз.
— Разве? — Он с любопытством разглядывал ее лицо, приблизив его еще ближе к себе. — Моя красавица…
— Как ты смеешь так со мной обращаться? — Кэрри попыталась его ударить, но он вовремя перехватил ее руку и больно сжал ее.
— А вот этого ты больше делать не будешь, — угрожающе заявил он, и его глаза гневно заблестели. — Хоть ты и само очарование, но бить меня тебе никто не разрешал.
С этими словами он убрал пальцы с ее волос и поскакал быстрее. Кэрри болталась в седле, еле успевая следовать в такт ходу лошади, но ей это почти не удавалось, мешала усталость и боль в спине.
Кажется, она нравилась ему. Но почему в таком случае Тореро смотрел на нее словно на свою жертву? Смотрел так, словно ненавидел. Любовь и ненависть… Говорят, между ними слабая грань. От любви до ненависти, и наоборот. Оба, впрочем, сильные чувства, и то и другое — страсть. Главное, он к ней не равнодушен, а это уже что-то. Вот только теперь ей надо выяснить, какие у него самого планы насчет нее.
