Лиза решила оставить записку и огляделась в поисках карандаша. У окна стоял мольберт, прикрытый покрывалом, и Лиза почувствовала жгучее желание взглянуть на начатую работу, но не решилась. Взяв на столе лист бумаги и карандаш, она набросала несколько слов: «Прости, с портретом придется подождать до понедельника. Лиза».
Когда она вернулась домой, Брэд принимал душ. Лиза привела в порядок постель и уже хотела поправить занавеси, неаккуратно отброшенные мужской рукой, но испуганно замерла – окно выходило на подъездную дорогу.
– Хорошо прогулялась? – спросил Брэд, появляясь в дверях.
Лиза медленно повернулась к нему. «Скажи ему, – шептал внутренний голос, – скажи ему о Люке».
– Откуда ты знаешь, что я гуляла? – Голос не слушался ее.
– Я видел, как ты возвращалась по дороге. – Он медленно закурил. – Похоже, ты торопилась, – подчеркнул он. – Мне показалось, тебе не терпится вернуться ко мне.
– Думай как хочешь. – Она пыталась скрыть волнение под маской равнодушия, в его глазах что-то сверкнуло.
– Мне хочется так думать, а теперь подойди и пожелай мне доброго утра.
Интуиция подсказывала Лизе, что, если она этого не сделает, он все равно ее заставит. Она медленно подошла к мужу, положила руки ему на плечи и быстро поцеловала в щеку.
– Достаточно? – осторожно спросила она, увидев его кривую усмешку.
– Ладно, принимаю… Хотя ночью ты была менее сдержанна. – Он засмеялся, заметив, как она вспыхнула. – Зачем краснеть? Мы же женаты.
Лиза отстранилась от мужа.
– Я попросила Банни приготовить завтрак пораньше. Ты сможешь встретиться с Джоном Джеффрисом, как только он придет. Он хочет поговорить с тобой.
– Ну, тогда пойдем вниз, – охотно согласился он.
Джон Джеффрис прибыл в четверть девятого и все утро обсуждал с Брэдом план работ на следующую неделю. Лиза не была приглашена. Она бесцельно бродила по дому, потом разыскала Алисию на веранде.
– Пусть Брэд сегодня всем управляет, – сказала свекровь. – Тебе полезно отдохнуть.
– Я не устала, мне нравится чем-нибудь заниматься. Это дает ощущение востребованности.
Алисия, задумчиво помолчав, спросила:
– А просто быть женой Брэда – это не дает тебе такого ощущения?
– Это другое, – поспешила Лиза с ответом. – Нортоны живут здесь, в Фарли, уже пять столетий, Брэд – неотъемлемая часть многовековой истории рода. Он любит свой дом.
– Такая привязанность удивила тебя, но ты решила разделить с ним это чувство. У моего мужа была одна страсть, которую я плохо понимала… Ради своей работы Мэтью был готов бросить все и нестись куда угодно. Быть мировым судьей большая ответственность для многих мужчин, но Мэтью этого было мало. Все случаи, которые он рассматривал, становились для него личным делом. Он пристально следил за судьбой людей, которых приговорил к тюремному заключению. После их освобождения часто помогал им устроиться на работу. Многие, правда, вскоре брались за старое. А он оставался добрым, порядочным человеком. Можно сказать, гуманистом.
