Полюби дважды | страница 36
Улыбка предназначалась для простого городского люда, который занимался торговлей на Шип-стрит. Многие громко приветствовали его, пока Лукас проезжал по улице, направляясь к вершине холма.
Джессика понимала, что Лукас Уайльд лучше кого бы то ни было подходил на роль убийцы, но она не сомневалась в том, что он был бы последним, кого стали бы подозревать в совершении злодеяния. Именно об этом предупреждал ее Голос во время вечерни.
Люди всегда были так глупы. Они смотрели на него — и считали его именно тем, кем он хотел казаться. Никто никогда не подозревал его в убийстве. Он был слишком умен для них.
Свирепая решимость внезапно овладела ею. Она сорвет с него маску. Бог свидетель, она сорвет маску с Голоса! Он убил ее отца выстрелом в спину — предательским выстрелом, словно отец был преступником. Он не заслужил такой смерти! Голос был чудовищем.
Всего на один миг она ощутила такой внезапный резкий прилив печали, что ей захотелось громко рыдать, До сих пор Джессика не думала о жертве в видении, которое Голос разворачивал перед ее взором. Все, что она испытывала, — это естественное сожаление и ужас. Скорее всего, такие чувства она испытывала 6ы к любому, кто погиб насильственной смертью. Однако теперь она впервые задумалась о том, что творилось в душе ее отца в последние мгновения его жизни. Он испугался? Страдал? А может, его последние мысли были о ней?
Развернувшись на каблуках, Джессика быстро кинула лавку и энергично зашагала по направлению к Чейпел-стрйт. Она собиралась пойти вовсе не в ту сторону, но у нее не было ни малейшего желания столкнуться лицом к лицу с лордом Дандасом. Сделав небольшой крюк, она все равно окажется у ворот «Черного лебедя» — той самой таверны, название которой упомянул мистер Ремпель и где в свое время поссорились Лукас и ее отец. Сегодня, по пути в контору адвоката, она проходила мимо нее и даже остановилась на несколько минут, чтобы посмотреть на представление о Робин Гуде, которое бродячие актеры давали на берегу Темзы.
Был рыночный день, и у коновязи во внутреннем дворе «Черного лебедя» стоял, казалось, целый эскадрон лошадей. Через приоткрытые ворота Джессика вошла во двор, а затем смело поднялась по нескольким ступеням, ведущим к двери таверны. В главном зале не было ни живой души, зато из-за стеклянной двери слева доносился гул многочисленных голосов. Недолго думая, девушка толкнула дверь и, потеряв всю свою отвагу, застыла на пороге. В комнате было полным полно народу, однако за исключением нескольких молодых женщин, в расслабленных позах сидевших за столом, здесь не видно было ни одной дамы из общества.